Биографии. История жизни великих людей

История жизни
«Ужас XVIII столетия», — так нарекла императрица Екатерина II са-мое крупное социальное потрясение, происшедшее в России за 34 года ее царствования. «Мятеж, начатый горстию непослушных казаков, усилившийся по непростительному нерадению начальства и поколебавший государство от Сибири до Москвы и от Кубани до Муромских лесов», — так писал о восстании под предводительством Пугачева А.С.Пушкин. Дореволюционные историки именовали случившееся в 1773—1774 годах «пугачевщиной», советские — «крестьянской войной»...
Донской казак Емельян Пугачев — тот, чье имя вне зависимости от вкусов историков непременно присутствует в названии этих событий — родился в станице Зимовейской, был участником Семилетней, а затем русско-турецкой войн. Смелый и предприимчивый, не склонный к оседлой жизни и земледельческой работе, он с ранних лет обнаружил черты лидера, стремление выделиться среди прочих казаков. Так, он хвастался перед товарищами саблей, якобы подаренной ему Петром I, во время скитаний по стране (после увольнения по болезни из армии) выдавал себя за богатого купца, приехавшего из Царьграда, несколько раз бежал из-под стражи и, наконец, весной 1773 года на Яике объявил себя чудом спасшимся от гибели императором Петром III. Умный, находчивый, храбрый Пугачев воплощал в себе типичнейшие черты русского казака, которые верно угадал Пушкин, писавший Д.Давыдову на экземпляре своей «Истории Пугачева»:
Вот мой Пугач — при первом взгляде
Он виден: плут, казак прямой!
В передовом твоем отряде
Урядник был бы он лихой.
Для яицких казаков появление са-мозванного императора, призывавшего идти вместе с ним на борьбу с изменниками-дворянами, было как нель-зя кстати. Именно с середины XVIII ве-ка государство все активнее наступало на их былые вольности, вводя ненавистные принципы «регулярства». Лишь за два года до прихода Пугачева на Яик здесь был жестоко подавлен очередной казачий бунт. Казаки решили использовать Пугачева в своих целях, сделав его фактически своим заложником. Он же заверял, что заняв престол, «яицких казаков производить будет в первое достоинство». Именно для того, чтобы создать «казацкое царство» и стать первым сословием в стране, заменив собою дворянство, пошли за Пугачевым яицкие казаки. И по существу это была последняя в истории русского казачества попытка изменить свое положение в политической системе Российского государства.
«Быть вечно казаками» обещал Пугачев и примкнувшим к нему позднее тысячам крестьян — в нем воплотилась их надежда на избавление от крепостного гнета, становившегося во второй половине XVIII века все более нестерпимым. Впрочем, сам Пугачев относился к крестьянам без особого доверия. Так, например, жалованье в его войске получали лишь яицкие казаки, а остальные довольствовались грабежом. Присоединились к Пугачеву и представители некоторых народов Поволжья, боровшиеся за свое национальное освобождение, рабочие уральских заводов, мечтавшие о возвращении к крестьянскому труду, сосланные на Урал поляки. При таком разнородном составе восставших нетрудно представить, что в случае победы они бы скоро уже перессорились, деля доходные места и имущество. Пугачев же, увенчанный царской короной, неминуемо воспроизвел бы старые порядки, хотя бы потому, что не знал никаких иных. Но как бы то ни было, даже краткий обзор событий 1773—1774 годов поражает воображение своими масштабами, вовлеченностью в них десятков тысяч людей, тем неизгладимым следом, который оставила пугачевщина в сознании современников и потомков.
Попавший на благоприятную почву призыв Пугачева быстро собрал под его знамена значительные силы, и, когда в октябре 1773 года весть о восстании достигла Петербурга, трехтысячное войско мятежников, вооруженное двумя десятками пушек, уже осаждало Оренбург. Посланный на выручку городу отряд генерала Кара в начале ноября был разбит, а часть его ушла к Пугачеву. Спустя несколько дней еще один отряд регулярной армии потерпел поражение, и 29 ноября, обеспокоенная размахом событий, императрица поручила командование войсками опытному генералу А.И.Бибикову. Между тем осада Оренбурга затянулась и, оставив там часть своего войска, Пугачев отправился на завоевание Яицкого городка. Одновременно его «полковники» Зарубин-Чика, Грязнов и Салават Юлаев осаждали Уфу, Челябинск и Кунгур. К весне в район восстания были стянуты значительные правительственные силы, которые 22 марта 1774 года в сражении под Татищевой крепостью в первый раз одержали верх над пугачевцами. Около двух тысяч мятежников было убито, еще четыре тысячи ранено и взято в плен. Два дня спустя под Чесноковой были разбиты Зарубин-Чика и Юлаев, а под Екатеринбургом — пугачевский «полковник» Белобородов. Сам Пугачев с небольшим отрядом ушел на Урал, где за месяц вновь собрал многотысячную армию.
Восьмого мая 1774 года он двинулся в новый поход и за десять дней захватил несколько крепостей, но уже 21 мая его восьмитысячная армия потерпела поражение от царского генерала де Колонга. С остатками войска, сжигая все на своем пути, Пугачев двинулся на север, к Красноуфимску, а затем на Осу. 21 июня крепость сдалась, открыв восставшим дорогу к Казани. Взяв по пути Воткинский и Ижевский заводы, Елабугу, Сарапул, Мензелинск и другие города и крепости, Пугачев в первых числах июля подошел к Казани. 12—13 июля город был захвачен без особых усилий, но крепость продолжала обороняться. На помощь осажденным подошли регулярные войска под командованием полковника И.И.Михельсона, выбившие пугачевцев из города. 15 июля армия Пугачева была вновь разбита. Погибло около двух тысяч человек, десять тысяч оказались в плену, а еще шесть тысяч разбежались по домам.
Остатки главной армии восставших переправились через Волгу. И вновь отряд из 300—400 человек за несколько недель превратился в многотысячную армию. Теперь перед Пугачевым был открыт путь на Москву, лежавший через районы, где его поддерживали крестьяне. При известии об этом паника охватила помещичьи усадьбы и докатилась до столицы. Дело дошло до того, что Екатерина II готова была сама возглавить карательные войска. Но не доверявший крестьянам самозванец неожиданно повернул на юг, надеясь найти помощь у донских казаков. 23 июля он занял Алатырь и двинулся к Саранску. 27 июля под колокольный звон въехал в город, но уже 30-го покинул его, узнав о приближении регулярных войск. Впереди была Пенза. 2 августа он овладел и этим городом и, раздав жителям соль и медные деньги, отправился дальше. 6 августа армия Пугачева достигла Саратова, а уже на следующий день жители присягали «императору Петру III». Три дня спустя Пугачев оставил город и, одержав несколько побед над армейскими частями, верными правительству казаками и калмыками, 21 августа подошел к Царицыну. Переговоры с охранявшими город донскими казаками успеха не принесли, и началось сражение, во время которого стало известно о приближении Михельсона. Пугачев отступил, но 25 августа у Сальникова завода был настигнут. В итоге боя между трехтысячным отрядом регулярных войск и 9—10-тысячной армией повстанцев две тысячи пугачевцев погибли, а шесть тысяч попали в плен. Михельсон потерял убитыми и ранеными 90 человек. Сам Пугачев вскоре был захвачен своими же сторонниками и вы-дан властям.
Из уже приведенных цифр видно, сколь кровопролитными были эти события. Но надо добавить, что стороны не жалели друг друга не только на поле боя. Так, в занятых городах и селениях восставшие целенаправленно истребляли дворян с их женами и детьми, а в случае отказа признать Пугачева императором, и всех без разбора — мелких чиновников, купцов, священников, простых солдат и мирных жителей. Но и дворянство мстило жестоко: после разгрома восстания многим его участникам вырывали ноздри, многих били кнутом, прогоняли сквозь строй, клеймили каленым железом, ссылали на каторгу. Главных же зачинщиков и руководителей мятежа, среди них и самого Пугачева, ожидала казнь.
Пугачева казнили на Болотной площади в Москве 10 января 1775 года. По свидетельствам очевидцев, самозванец был спокоен и сохранял присутствие духа до самого конца. После зачтения манифеста императрицы с приговором («учинить смертную казнь, а именно: четвертовать, голову взоткнуть на кол, части тела разнести по частям города и наложить на колеса, а после на тех же местах сжечь») «экзекутор дал знак: палачи бросились раздевать его; сорвали белый бараний тулуп; стали раздирать рукава шелкового малинового полукафтанья. Тогда он сплеснул руками, опрокинулся навзничь, и вмиг окровавленная голова уже висела в воздухе: палач взмахнул ее за волосы».
Пугачевщина наглядно продемонстрировала глубокие противоречия в самых недрах русского общества. «Не Пугачев важен, — писал А.И.Бибиков Д.И. Фонвизину, — важно общее негодование». Ответом правительства Екатерины II на восстание были новые реформы, направленные на укрепление системы управления государством.

Материал с сайта http://www.free-time.ru/razdels/!anzikl/p_16.html