То был обычный летний вечер в самом, что не на есть обычном мегаполисе, коих в мире десятки тысяч. Так как время было уже позднее, суета в городе почти уже сошла на нет. Осела пыль долгого душного дня. Рассеялся сероватый туман смога. На город мягким черным плюшем опускалась ночь. Просто ещё одна скучная ночь. Ни ярких звёзд на небе, ни мягкой дорожки Млечного пути.
Город освещали одинокие безразличные ко всему фонари и круглолицая Луна, играющая с их бронзовыми бликами и ксеноновым светом фар проезжающих мимо бездушных машин.
Отвергая всякие законы физики, перенесемся легким движением на самый край мегаполиса, в «старый город», как его обычно называют здешние аборигены. Ночь здесь особенно тиха. Не слышно всего того шума, что стал привычным для жителей центра. Кажется, что с наступлением темноты, которую кое-где прорезают лучи осветительных фонарей, время замирает. Но, это всего лишь иллюзия. Иллюзия данного покоя и умиротворения, создающая атмосферу одиночества, безнадёжности и гложущей тоски по краскам, по свету, по движению, по эмоциям… Кажется всё спит, жизнь замерла и время прекратило свой бесконечный ход.
Нет. Жизнь продолжается в квартире старого высотного дома. Данная квартира находится на последнем, 16-ом этаже, и в ней все окна распахнуты настежь. Шторы подобно белоснежным парусам налились встречным прохладным ветерком. Во всех комнатах царила тишина и покой, но не сон. Эта квартира давно стала обителью бессонницы. Сон здесь был редким гостем. Она была пропитана какой-то непонятной грустью, печалью, тоской и музыкой. Да, именно музыкой, потому что она здесь не умолкала не на минуту. То были вечные произведения классиков и современных композиторов. Некоторые творения музыкального искусства трогали за душу и доводили до слёз, некоторые доставляли радость и чувство полёта, а отдельные композиции нагоняли на сердце пелену ностальгии и воспоминаний.
Именно они звучали в данный момент, когда она стояла у окна и смотрела на мир, который окружал её со всех сторон каменным удушливым мешком, который она так ненавидела, из которого она так хотела убежать, который забрал у неё все эмоции и чувства. Она смотрела на далекий серый асфальт, на бетонный мир многоглазых домов, на туман выхлопных газов и молча слушала органную фугу Баха. Отчего-то на душе стало тяжело и одиноко. Она уже столько лет сживалась с этими чувствами, но сейчас они нахлынули огромным цунами, которое она не в силах была сдержать. Она отошла от окна. «Ничего не изменится в этом наигранном мироздании» - проскользнула мысль в голове. Но, вернувшись в свой маленький комнатный мирок, она не нашла успокоения. Она села в кресло, своё любимое и такое мягкое, и закрыла потускневшие глаза. Уже закончилось гениальное творение немецкого композитора и тишину нарушили фортепиано и скрипка рассказывающие историю любви.
Приятная мелодия заставила её опуститься с головой в омут воспоминаний детства. Как прекрасны те моменты, когда ты ещё совсем ребенок и можешь удивляться и радоваться любой приятной мелочи. Тогда она ещё не была такой одинокой, тогда она ещё ощущала чувство полёта в душе, тогда она ещё могла мечтать… Увлекшись воспоминаниями и уйдя в ностальгию по тем золотым временам, которых не вернуть, она не заметила как взяла в руки семейный альбом – единственную материальную вещь, которая сохранила яркие мимолётные мгновения её прошлой жизни и которая спасала её в трудную минуту. И она, листая страницы, начала перебирать моменты детства. Вот маленькая девочка с огромными карими глазами и хитрыми зеленоватыми искорками блеска в них стоит на опушке около березы со своими родителями... А вот она с огромным букетом полевых цветов мчится к любимой бабушке… Почему-то фотографии потеряли свою четкость, их словно покрыла непонятная пелена. Но вдруг она сквозь нежную игру скрипки, претворяющей в жизнь произведение Н.Рота, услышала отчетливый стук капель. Она моргнула, и радостные, счастливые лица на фото прояснились. Она с горечью смахнула с глянцевой странички солёную воду и провела рукой по щеке, продолжая листать альбом. Она понимала, что только больше терзает себя, вспоминая то и тех, кого уже не вернуть. Слишком много времени прошло с тех пор, как она жила всей душой.
Вот и последняя страничка. Она с тяжелым вздохом перевернула её и увидела себя молодую и яркую девчушку, стоящую около стеклянного ящичка, и с большой гордостью показывающую на свою коллекцию хранящуюся там. «А ведь они где-то здесь… Только где? В шкафу?.. Нет, недавно же убиралась и где-то видела их. Где же?..» Сознание нарисовало ей пухлый прямоугольник теплого коричневого оттенка, обитый кожей. «В чемодане!» - током прошла мысль в голове.
Клацнули старые защелки. Вот он, этот стеклянный ящик, который она так хранила в детстве. Да она хотела заглянуть в него во время уборки, но не смогла – что-то помешало. Страх ли прошлого, неуверенность ли – она не знала, но теперь она откроет его.
Стянув шуршащую обертку, она увидела птичьи перья, которые она собирала в детстве. Помнится, мама ещё не могла понять, откуда у её дочки такие редкие экземпляры в коллекции? Она думала, что её Настенька своим бойким характером и талантом уговаривать выменивает их у какой-нибудь подруги или же знакомого со двора.
Но только сама Настя знала об их происхождении. В детстве по ночам, когда она ещё не страдала бессонницей, ей снились удивительные сны так похожие на реальность. Она становилась птицей, причём каждый раз новой, и улетала смотреть неизведанные ею уголки мира.
В окна навстречу ветру лилась трагичная «Lachrymose» Моцарта, а она держала в руке коричневое перо орлана. Да, это был её первый полёт, она тогда улетела в пустыню. Как красива была эта безжизненная земля ночью. Где-то посреди вылепленных ветром барханов золотого песка стройной цепочкой шел караван верблюдов, и лилась печальная с арабскими мотивами песня бедуинов. Но вдруг настала звенящая тишина. Караван остановился под большой насыпью песка, словно ожидал какого-то ненастья. И точно в дали на юге был виден туман, но, то был не мираж и не обыкновенная простая дымка, а песчаная буря. Она, помнится, тогда поднялась повыше и полетела к западу.
Посреди ночи она зависла над темно-зёленым островком, который был каким-то неестественным на первый взгляд. То был настоящий оазис – мечта заблудившегося и отчаявшегося путника золотого плена пустыни. Побыв там некоторое время, она вернулась домой. А проснувшись утром, увидела рядом коричневое перо, как некий подарок от той пустыни.
Она отложила его в сторону. Потом взяла пульт от музыкального центра и добавила немного громкости композиции Бетховена. А вот перо альбатроса. Эта птица сама по себе необыкновенна. Она может лететь, планируя, ловя изящными крылами встречные потоки воздуха, не делая при этом ни единого взмаха. Она тогда на одну ночь побыла в ипостаси вечного странника океанов. То было тихое деревенское лето. Кажется, середина июля. Да, тогда два дня подряд лил дождь, и ей было скучно сидеть дома. Ночью ливень был особенно силён, и она с легкостью заснула под звонкую симфонию капель. А проснулась она уже летящей над Тихим океаном и отражающейся в его зеркальной черной поверхности. Помнится, тогда она ещё подумала: «Прав был Магеллан, давая ему такое название». Ни ветерка, ни гула. Она летала то высоко, стараясь дотянуться до мерцающих холодных звёзд, то уходила в пике, выравнивая полет прямо над гладью воды, и чувствуя, как солёные брызги обдают её своей прохладой. Она никогда не забудет той свежести и радости полёта.
Как много она видела за одну ночь. Сколько ощущений она испытала. И сколько всего она потеряла, увязнув в людской суете.
Комнату наполнили звуки итальянской композиции «Godfather», а она продолжала бережно перебирать содержимое ящика. Вот розовое перо фламинго, которым она встретила рассвет на побережьях Африки. Вот изящное перо сокола-сапсана, которым она ощутила весь драйв скорости. Вот пушистое перо неясыти, которой она исследовала тьму ночного леса.
Но она хотела чего-то ещё. Только чего просило её сердце? Красок. Она хочет ярких красок. Так в чем же дело. Она подошла к проигрывателю и, прервав трагическое «Carmina burana» включила произведение современного композитора на бразильские мотивы. Затем подошла к окну, одним взмахом рук отодвинула тюль занавесок и смелым движением вспорхнула на подоконник. Шестнадцатый этаж. Но ей не страшно, она никогда не боялась высоты. Легкий прыжок навстречу летнему ветру с примесей пыли и газов, и она летит… Она и не думала, что так легко вспомнит счастье полета. Первое, что она увидела – серый асфальт с маленькими точками огоньков фонарей, а второе – свои красочные, радужные крылья. Далее, поймав поток воздуха, она полетела к луне. Набрав высоту, она окинула взглядом каменные джунгли и направилась на юг в облике райской птицы.
Здесь, в тропическом краю, ещё только вечерело. Солнце, как раз перед самым закатом, вышло из-за серых туч, покрывающих небо, и вдруг багряным светом озарило лиловые тучи, зеленоватое море, покрытое кораблями и лодками. Спустя несколько часов, ночь чёрным шёлком укрыла небо, оставив на нём одинокую Луну, молочную дорожку Млечного Пути, мириады звёзд. Город-порт медленно утих, и только маяк на побережье светил сквозь летний, южный сумрак, помогая караванам кораблей скользить по иссиня-чёрной глади спокойного моря.
Наступила полночь. Не слышится ни одного звука. Только морской прилив тёплой бархатной волной нежно целует берег, смывая следы прошедшего дня.
Как приятен, как красив полёт в таких местах! Как долго она ждала этого. Ведь здесь можно поднять голову и увидеть такие далёкие и очень загадочные созвездия. Вот Райская птица, её звёздная сестра, распушив радужные перья и хвост, совершает, как и она, ночной полёт. А чуть левее могучий Стрелец, вытаскивая стрелы из колчана, целится в исполняющую желания Золотую Рыбу. Одна лишь Южная Гидра без всякого интереса смотрит на происходящее.
Где-то там, на горизонте розовеет небо, предвещая приближение рассвета. Тёплое море медленно пробуждается, выходя из объятий сумерек. Альбатросы, за которыми она очень любит наблюдать, плавно, даже ни разу не качнув крылом, скользят в потоках нежного бриза. Жители город–порта тоже открывают свои глаза после чар южной ночи. И только одинокий маяк, построенный кем-то много столетий назад, всё так же светит вдаль, не зная, видит ли его потерявшийся морской странник.
А небо! Как прекрасно небо в таких краях! Днём – лазурное, словно драгоценный камень александрит, а ночью – синее, как сапфир. Вот было бы здорово полежать под таким небом, устремив взгляд в бездонный океан с волнами облаков и косяками звёзд, медленно образующими созвездия. Некоторые искорки, бывает, покидают свой дом, падая на далёкую и загадочную для них Землю, исчезая навсегда. Но перед смертью исполняют желания тысяч глаз, устремлённых на них. «Вот бы и моё желание жить в таком раю на Земле сбылось» - пронеслось у неё в голове при виде падающей горящей точки…
Наступило утро. Она проснулась под нежную игру рояля, воплощавшего в жизнь идеи Шопена. Она вспомнила свой яркий сон и улыбнулась серому утру, одаривая его красками. Она встала, подошла к окну и увидела на белоснежном подоконнике радугу. То было перо райской птицы. Она посмотрела на улицу и увидела древний маяк, белый сахарный песок и небо цвета александрита. Легкий свежий холодок океанского бриза подтвердил ей, что это не сон и её мечта сбылась.
|
