В деревне Затолкаевка сроду жили в мире, да согласии. Ну, конечно, не без этого, были потасовки. Свадьба приключиться, еще какое либо мероприятие деревенского масштаба, не без этого. Но чтобы до мордобоя, никогда дело не доходило. Так, встанут мужики про меж себя и давай полоскать друг друга непотребными словами. А что с пьяных возьмешь? Поорут меж собой, после бабы супостатов по домам растащит, вот и вся тебе комедия с занавесом. Дружно жили. А тут вроде как закон вышел, мол, чтобы не оскорбляли граждане друг друга в общественных местах. Наказание строгое придумали, к культуре, наверное чтобы приучить. Вот и приключилась по этому поводу история.
Жили, были два соседа дядя Ваня и дядя Вася. Дружно жили, как все. Если и были перепалки, то о них вспоминать скучно. И вот как то сидит вечерком дядя Петя на своей лавочке, отдыхает после трудов праведных. Рядом жена его присела. А, напротив, у своего палисадника, дядя Вася со своей прохлаждается, на закатное солнышко щурится. Тут же внуки обоих дедов в разбойников играют. Сейчас уж не докопаться, но приключилась меж ними ссора. То ли кто из них жульничать стал, то ли кому то водить не хотелось, не знаю. Потасовка между ними началась. Деды смотрят на ребятишек, да каждый радуется, мол, какие бойкие да крепкие бойцы растут, и каждый втайне определяет, что победит именно его внук. Только старухи нервничают, на мужей косятся, но в детскую перепалку не торопятся влезать: а ну как обидятся малыши, так слез не оберешься. Вот и сидят на скамейке, переживают, каждый по-своему.
Первым не выдержал дядя Вася
- Внучок, меньше горлом работай. В этих случаях силой ловчее. Ты покажи своему тезке, как не надо жульничать.
Тут конечно, не остался в стороне и дядя Ваня. И уже словесная перепалка приключилась меж соседями. А с разгоряченных мужиков что взять?
- Чему учишь, голова твоя два уха, ответил за внука дядя Ваня.
- Внучок, не робей,- обратился он к мальцу,- наш род еще никогда не пасовал!
- А что, забыл, как я тебя потчевал,- задело воспоминание дядю Васю,- Когда бег от нас без оглядки?
Тут уж и бабы подключились:
- Хватит вам лясы точить, чай сами разберутся,- говорит одна
- Нечего к ним приставать, лучше идите скотину поить, вторит другая.
Но мужиков уже не остановить, рты разинули и лупцуют друг друга, почём зря, в конце концов, дядя Ваня возьми и ляпни на всю улицу
- Ты, старый козел, не лез бы в детские забавы, спокойнее спал.
Бабы все же мужиков толчками уволокли с улицы, детишки само собой примирились, да закон ведь вышел, и завертелась карусель.
Основательно обиделся дядя Вася, даже ужинать не стал. Сел у телевизора, смотрит незрячими глазами да курит одну за другой папиросы. Сын с рыбалки вернулся, к отцу направился:
- Чего ты хмурый такой? -спрашивает
А тот молчит.
- Не приставай к нему, Ванька, сосед обидел,- мать громыхает на кухне посудой и тяжело вздыхает. Чай не год прожила, знает: ежели муж, словно филин сидит, лучше к нему не подходить.
- За что? Что им делить на старости лет?
- Старым козлом обозвал,- зашла в комнату и принялась вытирать пыль с телевизора.
- Ну, это не страшно,- засмеялся сын,- Бать, ты на него в суд подай. Читал в
районной газетке, сейчас по новому закону в два счёта за оскорбление засудить
могут.
- Ну?- удивилась мать.
- Вот тебе и ну. Ещё вдобавок деньги за моральный ущерб заставят уплатить.
- Что ещё за моральный?- глаза у деда оживились.
- За оскорбление, если докажут, твой сосед должен будет тебе заплатить день-
ги. Ну это я так, в шутку,- сын поднялся и направился во двор разбирать удо-
чки.
Задумался дядя Вася. Ночь не спал. Хоть и не шибко грамотный, среднее образование за плечами, всё же удалось написать жалобу в известную контору. Как только отписал, в район засобирался.
- Куды налаживаешь?- только и успела спросить жена.
В известной конторе рады радешеньки новому клиенту. С выработки работают: чем больше дел, тем государство больше жалованье отваливает за труд.
Заявление приняли, даже заслуженные бумажки приложили, которые дед привёз, обещали иск предъявить за утерю морального достоинства. Только потребовали, чтобы свидетелей подыскал толковых, которые, значит, слыхали, как дядя Ваня крыл пострадавшего.
- Да разве я упомнил, кто там присутствовал,- чешет затылок дядя Вася.
- Не робей,- утешают старого в конторе,- Дадим делу ход.
Сам следователь не поленился, поехал в Затолкаевку, свидетелей нашел, опросил, как полагается, бумажек напечатал и в суд отправил. А судья как прознал, что дело необычное появилось, осерчал на народонаселение:
-Это что ж,- говорит,- Творится. Заслуженного мужика козлом обзывать. Засужу!- грозит. И суд назначил
Дядя Ваня как прознал про поход соседа, да его результат, страсть как испугался. По старинке литровку взял, мириться к Василию пошел, прощенье просить. А тот ему в лицо смеётся:
- Вот когда изыму с тебя, уважаемый Иван Петрович,полмильёна, тогда и будем толковать
- На чужом горе счастья не построишь,- вздохнул посетитель и пошёл до дому не солоно хлебавши.
******************
Суд решили провести показательный, с выездом на место, в деревню.
- Надо народ к культуре приучать, к новым законам. А то, как в берлоге живём,- заявил судья.- Газетчиков пригласим, пускай по всему району отпишут, сейчас не старые времена, с уважением должны жить друг к другу. На кинокамеру надо запечатлеть исторический момент. Пусть в Европе не думают! О чем она не должна думать, судья не уточнял
В обвинители самого прокурора пригласили.
Давно клуб Затолкаевки не видел такого количества народа. Последний раз собирались, когда колхозную землю на паи делили. До утра матерились, глотки все сорвали, а потом оказалось, зря надрывались.
Зал был набит до отказа, так заинтересовало дело затолкаевцев. Даже с соседних деревень делегации пожаловали. Они как прознали о новом чуде от государевой думы, враз заинтересовались: вон как друг друга лимонадом из бутылочек пользуют, с криками да драками, а, поди, ж ты, не забывают о народе. Не зря народными зовутся. Стоят в углу смирно, перешептываются, да на виновника судилища поглядывают.
Про меж рядов милиционеры прохлаждаются, зорко следят за порядком, крамолу высматривают. А самый что ни на есть главный среди них, участковый местный. Уважают его в селе, ласково «Держимордой» кличут. Ни кому спуску не даёт. Ежели какую бабку защучит с аппаратом, да она не дозволит сделать дегустацию, и ручку забудет позолотить, можно смело говорить, накроется бизнес медным тазом.
Дядя Ваня сидел на первом ряду, рядом пристроилась жена Клавдия. Она украдкой вытирала слезы, а ногами пыталась прятать мешок с провиантом. Старуха не сомневалась: мужа посадят, и приготовилась к его проводам основательно. Адвокат так и заявил:
- Крепко виноват твой муж, добром дело не кончится, готовься к худшему. Юрисдикция тут бессильна. Она не понимала, кто бессильна, но рисовалось что- то тёмное.
Собравшиеся неторопливо наблюдали за приготовлением стола. Чтобы судье ловчее дело править. Директор клуба и местный гармонист вытащили на сцену стол, накрыли его красным покрывалом. На середину взгромоздился графин с водой. Рядом топталась приезжая пигалица. Она, молча, наблюдала за суетой на сцене, прижимая к животу папку с бумагами. Когда, наконец, всё было готово, молча, подошла к середине и положила папку на стол, не обращая никакого внимания на шум в зале. Наконец, она посмотрела в сторону судьи, который маялся за кулисами, рядом томились заседатели и прокурор. Судья сделал знак девице, и та на весь зал, перекрывая общий шум, бросила:
- Встать! Суд идет!
Народ встал, как приказали, и уставился на судью, который, не обращая внимания на присутствующих, степенно оседлал председательское кресло. Положил перед собой объемную папку.
- Можно сесть,- проговорила дамочка, и первая опустилась на стул.
Остальные, громыхая и хлопая откидными сиденьями кресел, переругиваясь, выполняли команду. Не торопясь, оглядывая зал внимательным взглядом, выискивая знакомых и соседей. Как только такие находились, начиналась спешная пересадка одних к другим, вежливые просьбы освободить место для глуховатой соседки, которая не может сидеть в конце зала. Слышалось недовольное бормотание этим обстоятельством, спрашивали о месте, каким думали раньше. Наконец этот шум надоел председательствующему в зале и он громко крикнул:
-П-а-прашу тишины. Так до ночи будем заседать.
Судья перевёл орлиный взгляд на подсудимого, тот съёжился ещё больше. Затолкаевцы в душе своей были уверены, вся эта процедура не что иное, как очередная причуда, спущенная сверху и, собирались на суд, как на представление. Однако сейчас, наблюдая за судьёй, его заседателями, десятком милиционеров, которые важно прогуливались между рядов, уверенность постепенно угасла.
Оробели мужики, приумолкли бабы.
- Вот так- то лучше,- судья уставился на дядю Ваню.- Что можете сказать по существу данного дела?
- Чаво?- дядя Ваня оторвал свой зад от скамейки.
- Не «чаво», а что, если плохо слышите,- осерчал судья.- Как нарушать закон, так вы первые, а как отвечать, сразу немощные да глухие.
- Чугункины мы, Иван Васильевич.
- Я тебя не о том спрашиваю. Расскажи, как соседа оскорбил при всём честном народе.
- Я и говорю, Чугункин я.
- Ладно, сядь пока, успокойся. Пострадавший, вас прошу подняться.
Вид подсудимого здорово смутил затолкаевцев. Жалеют его, на деда Василия косятся. А тот и сам не рад, что довелось дело до суда справить. Сейчас вроде бы и назад вернуть, да поздно уже. Перед судом подошёл было к председателю, а тот сказал, не мешай работать. Мол, процент раскрываемости снижаешь. Сидит теперь, пригорюнился. Услыхал своё имя, вскочил, как ужаленный.
- Потерпевший, расскажите, как было дело?
- А чего рассказывать,- нехотя начал дядя Вася,- Внуки, что из города приехали, озоровать начали. А мой- то внучок покрепче будет, чем у Ивана. Старше на годик другой, и смышленей. Шесть лет, а все буквы знает…
- И матерится как сапожник,- приехало из зала.
- Вопрос не по существу,- осерчал судья,- Мы не внука вашего судим, придет время, тогда и будете его характеризовать. Я спрашиваю, при каких обстоятельствах вам нанес оскорбление Чугункин?
- Это как понимать?- Растерялся окончательно потерпевший.- Внук играет на улице мой, что с городу приехал, да соседский. Ванькин, стало быть. А мой смышлен…
- Достаточно. Секретарь, вызывайте свидетелей.
А те, допрежь сообща решили отказаться от показаний, а как по одному их стали вызывать, так враз про уговор забыли. Один дед Никодим гнул линию.
- Вы показали на предварительном следствии, что подсудимый обозвал пострадавшего «старым козлом», правильно?
- Не был я там,- хмурится Никодим.
- Где не был?
- На вашем следствии. Пре… при…приводительном.
- Следователь вас допрашивал?
- Беседовал.
- Ну а что вы ему показали?
- Ничего я ему не показывал.
- А вот тут написано: «Слыхал, Иван обзывался старым козлом»
- Дак, вроде так.- Морщит лоб Никодим,- Да разве Васька молодой коб…, простите гражданин судья. - Окончательно испугался Никодим, вспотел от страха
- Граждане,- поднялся адвокат,- Так значит вы, гражданин свидетель не слыхали словосочетание «старый козел»?
- Да еще раз повторяю, выпил, а с пьяных глаз чего не почудится
-Что- то вас не понять, то слыхал, то не слыхал!
- Эк невидаль, выпивши,- заголосили в зале. Чего его пытаете?
- Ладно, пусть пока присядет,- судья отпустил Никодима.- То, что потерпевший старый, это и так видно. Но зачем Иван Васильевич, определять возраст, присовокупляя сюда благородное животное.
-Да разве я хотел его обидеть,- оправдывается дядя Ваня,- У меня вон козел в огороде, лет пятнадцать ему, а цены нет до сих пор. Ни одну овечку не пропустит. Соседи приходят с козочками и никому козел не отказал. Какое тут ругательство?
«Правильно»!- заголосили в зале
- Это что же происходит?- вдруг голос жены пострадавшего покрыл всеобщий гвалт.- Моего мужика в общественные производители записываете? Нету таких прав, чтобы мужиков со скотиной ровнять.
- А ты надысь из магазина выходила,- Нюрка - свисток, подбоченясь, поднялась с места,- Как новую власть называла? А?
- Так- то власть, вскочила жена дяди Васи,- Ты брехню разводишь. А на той неделе пьяного мужика, чем потчевала, когда он тебе заусил про между глаз, и ты неделю нос не показывала?
И тут всех прорвало. Со всех сторон посыпались воспоминания, кто и кого куда посылал, кто, сколько там плутал в поисках нужного адреса.
Загромыхали откидные сиденья, народ без на то разрешенья стал вскакивать. Никого не слушая, каждый заголосил о своей правде. Да ладно бы по делу, а то ни с того ни с сего, на власть переключились. Сотни глоток подняли такой гвалт, у чертей от зависти коготки притупились.
- Вы что тут за концерт устроили?- перекрывая общий шум, заорал Держиморда. Он, наконец, почуял свою нужность в обществе:
- Вам делать нечего?- его зычный голос достиг уголков зала и плюхнулся в неведомое.
- Сами деды не разобрались бы?- вывел кто то писклявым голосом с добавлением трехэтажной характеристики в адрес близких родственников.
А милиция приехавши и не ждали такого поворота событий. Думали ,погонами поиграют, да участковый обещал справный первачок с устатку. А поди же ты! Надо власть показывать, когда услыхали привычную матершину. И народ, как бы опешил от писка неведомо кого.
- Свисток! Нюрка! Счас же закрой пасть! мать твою тюльпан, да фиалка!- Держиморда наугад бросил обвинение в адрес Нюрки и привычно приласкал её некоторым словосочетанием. А словечко не воробей, вылетело, да так удачно, по всему залу прокатилось. Громко и Понятно. Потухли всё, на судью уставились. А тот и сам не знает что делать. Понимает, ежели пользовать новый закон, всех затолкаевцев, кто умеет говорить мама, можно смело судить безо всякого следствия. Расстроился вершитель судеб. А как всё хорошо начиналось. Ведь телевидение пригласил, чтобы потом показать всем, мол, в районе не только евроремонт делают, но и еврокультура проклюнулась. А поди же ты, обломилась сенсация, сгорели пироги.
- Вы не умеете себя вести цивилизованно на судебном процессе,- судья чай не щи лаптём хлебает. Знает как выкручиваться.- Поэтому постановляю, суд завершить в городе.- молоток грохнулся о подставку…
Дядя Ваня возвращался из района усталый и счастливый. Полгода таскали его по инстанциям и, наконец, сегодня, поставили последнюю точку
- Иди домой дед, живи с Богом,- напутствовал на прощание судья.
С радости дядя Ваня принял водочки и сейчас, шагая к дому, глупо улыбался и весело глядел на улицу. Подойдя к дому, он вдруг заметил, что на лавочке сидит сосед и машет руками, приглашая к себе:
Иди сюда, Иван, побратаемся,- пытается загладить вину Василий.
- Да пошел ты…,- Иван остановился около калитки и уже шепотом добавил,- Старый козел!
Вот такая история приключилась в Затолкаевке. А ведь её могло и не быть, ежели - бы не писали дурацких законов.
О. Круг.
|
