Биографии. История жизни великих людей

История жизни
«Поехали!» — это слово, сказанное Юрием Гагариным, известно теперь всему миру. Но вскоре вслед за ним в момент взлета первый космонавт произнес фразу, которая многих в тот момент озадачила: «Косберг сработал!» Люди гадали, что же это за таинственный агрегат такой «косберг».
«Косберг — мой дядя!» — такое признание сделала «МК» в Питере» петербурженка Лота Богопольская. Она пришла в редакцию и рассказала удивительные вещи о некогда глубоко засекреченном главном конструкторе двигателя знаменитой третьей ступени советских космических кораблей, именем которого назван огромный кратер на обратной стороне Луны.
А мог и не сработать
Семен Ариевич Косберг вырос в многодетной семье еврейского кузнеца в небольшом белорусском городке Слуцке. Его отец был известен на всю округу. Семен мальчишкой помогал родителю раздувать горн. Там, в кузнице, к нему и пришла любовь к технике.
В 1906 году Арий Косберг эмигрировал в Америку, сначала один — для пробы. Но, поработав на знаменитом заводе Форда, он быстро вернулся на родину, растоптал американский котелок, сломал стек и сказал: «Никакой Америки!» Он не захотел быть винтиком на конвейере. Ему нравилось быть творцом, изобретателем, самому себе хозяином в своей кузнице. Если бы он тогда все-таки надумал перевозить семью в США, то его сын не стал бы великим советским ученым и при запуске первого космического корабля «косберг» бы не сработал.
Терешкова в роли Белки и Стрелки
Семен Косберг окончил Московский авиационный институт. В годы войны он стал главным конструктором ОКБ. С горсткой специалистов, эвакуированных на Восток, создавал систему впрыска топлива для поршневых авиадвигателей, которой оснащали истребители Лавочкина и бомбардировщики Туполева. В конце 1941 года в Сибири конструкторы при дневном свете работали над чертежами, а когда темнело, брали лопаты и шли до поздней ночи рыть котлован для корпуса будущего заводского цеха.
Ну, а после войны Косберг «ушел в космос». Его коллектив вместе с коллективом Королева создал первый жидкостный ракетный двигатель.
От Семена Ариевича племянница узнавала некоторые «космические тайны».
— Дядя Семен, например, рассказывал, что Валентина Терешкова в технике не очень-то разбиралась и попала в космос прежде всего как спортсменка и комсомольская активистка, хорошо умевшая говорить, — вспоминает Лота Аркадьевна. — В отличие от Гагарина, она очень боялась лететь в космос и совершенно растерялась, оказавшись на орбите. «Как же вы ее тогда запустили?» — спросила я дядю. «Как Белку и Стрелку», — ответил он.
Мальчишеские поступки Героя Соцтруда
Семен Косберг был настоящим сгустком энергии и, даже будучи пожилым человеком, напоминал бесшабашного мальчишку. Однажды его ОКБ, которое базировалось в Воронеже, строило за городом новую испытательную станцию. И он решил показать ее комиссии из Министерства авиационной промышленности. Пока добрались на машине до места, оказалось, что рабочий день закончился и рабочие разошлись, оставив ворота на замке. Но это не смутило лауреата Ленинской премии и Героя Соцтруда. Пожилой ученый полез через забор. Упал с него и сломал ногу. Потом ему пришлось что-то врать с три короба жене по поводу случившегося.
Косберг был из уникальной, ныне уже почти не встречающейся породы светил науки, которые, наверное, могли появиться только в Советском Союзе — первом государстве рабочих и крестьян. Простые люди, поднявшиеся к научным вершинам самостоятельно, «от сохи», они до конца жизни не оставляли своих «пролетарских замашек». Косберг, например, будучи уже отягощен научными званиями и осыпан государственными почестями и регалиями, не гнушался ремонтировать обувь всей своей семье и шить одежду жене по собственным выкройкам! Однажды в шутку даже сшил ей бюстгальтер.
А вот как его знакомая врач описывала лечение Косберга в больнице:
«У него образовалась опухоль в коленном суставе, которая увеличивалась и мешала ходьбе. Оперировала его под местным обезболиванием. Во время операции вел себя спокойно. Даже шутил. После операции просила соблюдать постельный режим, не ходить. В палате было шесть больных. Когда на следующий день утром зашла в палату, то увидела: Семен Ариевич, опираясь на костыли, бреет лежачего больного. А еще через день он умудрился помочь санитарке — на костылях подметал пол в палате. Он не мог бездельничать. Дома, когда сняла швы с послеоперационной раны, просила полежать в постели несколько дней. Но на следующий день, когда пришла сделать перевязку, то увидела, что Семен Ариевич сидит на табуретке в ванной и там меняет облицовочную плитку».
Папа-конструктор
В ОКБ Косберга его все и за глаза и в глаза называли папой. Это прозвище он заслужил отеческим отношением к подчиненным. Однажды, проходя по цеху, увидел на столе возле одного рабочего семечки. Сгреб их и унес с собой. Но на следующий день вернул, да еще и поинтересовался: а кто так хорошо жарит семечки?
Бывало, в день зарплаты части рабочих не хватало наличности, и тогда Косберг снимал все деньги со своей сберкнижки и раздавал подчиненным.
На работе бывали сложные моменты. Иногда Косбергу приходилось и распекать и наказывать подчиненных. Но при этом он никогда не повышал голоса. После его смерти в сейфе нашли целую пачку приказов о наказании, подготовленных секретарем, но не подписанных Косбергом. Он редко прибегал к крайним мерам. Вспыхнув, быстро остывал и кидал очередной подготовленный приказ в сейф.
Предчувствия конца
— За год перед смертью дядя вдруг приехал в Ленинград, повидаться со всеми родными, будто предчувствовал скорый конец, — рассказывает Лота Аркадьевна. — Помню, мы встретились с ним в вестибюле «Астории», он повел меня завтракать в ресторан. Был одет в парадный костюм со звездой Героя. Меня очень расстроило, что официантки бегали мимо него, торопились обслужить в первую очередь иностранцев. «Дядя Сема, как вы допускаете?» — горячилась я. Он меня успокаивал: «Да ладно, брось ты. Не обращай внимания. Обычное дело. Подождем».
Гибель Косберга напрямую связана с судьбой отечественной космонавтики. В конце 1964 года произошла смена правительства. К власти пришла команда Брежнева. Его людям среди прочего потребовались новые правительственные посты. Ученым стало известно, что Министерство авиационной промышленности хотят разделить, вычленив из него еще и Министерство космической техники. Косберг понимал, что это пагубно отразится и на авиации и на космонавтике — будут нарушены производственные связи, сложившиеся за многие годы и совершенно необходимые для создания сложнейших комплексов современной техники. В декабре 1964 года он стал часто ездить в Москву. Встречался с министром, с главными конструкторами, пытаясь упрашивать, отстаивать, убеждать их в том, что дробить министерство на части категорически нельзя. Возвращаясь после одной из таких командировок, Косберг попал в автокатастрофу. Его автомобиль перевернулся.
Родственники Семена Ариевича считают, что это могла быть не случайная, а подстроенная катастрофа. Водитель Косберга рассказал, что ему на дороге мешала какая-то машина!
Но даже перед гибелью тяжело травмированный ученый думал о работе. Возле места катастрофы затормозил грузовик. Косберг спросил водителя: «Ты меня знаешь?» — «Знаю. Вы Косберг». — «Тогда вези меня на завод».
Но ученого отвезли в больницу. Там прямо в палате Семен Ариевич первым делом собрал производственное совещание, вызвав к себе всех замов. Этим он ускорил свою смерть.
Внезапно Косбергу стало хуже. В Воронеж примчались светила медицины из Москвы. Врачи обычной, плохо оснащенной горбольницы растерялись от такого нашествия и потеряли контроль над больным. В результате никто не обратил внимания, что у Косберга сломано ребро. От травмы образовался тромб, который оторвался… Пять раз ученого выводили из состояния клинической смерти. На шестой раз он умер…
Гибель богов
На панихиду в Доме обороны в Москве съехался весь цвет отечественной авиации и космонавтики. Но родственникам ученого не позволили проститься с ним так, как им хотелось. Когда сестра Косберга Раиса чисто по-женски заголосила у гроба, ей тут же сделали замечание: «Так вести себя нельзя. Это государственные похороны». Поэтому все стояли и скорбели по стойке «смирно». Не понравился близким и памятник, который установили на Новодевичьем кладбище. Косберг на нем был совершенно на себя не похож. Но известный армянский скульптор Никогосян, которому государство поручило эту работу, заявил, что его и не интересовало сходство. Ему нужно было сделать, как он выражался, «произведение».
Кстати, многие обратили внимание, что присутствовавший на похоронах главный конструктор Сергей Королев выглядел очень плохо. Он умер на следующий год. Было объявлено, что академик скончался от саркомы прямой кишки (хотя вдова Королева поведала вдове Косберга неофициальную версию случившегося — академику делали операцию по удалению геморроя, в результате которой врачи не смогли остановить кровь)… А еще через год при спуске на землю погиб космонавт Владимир Комаров…
Новое министерство тем временем все-таки было образовано. Появился новый министр. Но, странное дело, успехи космонавтики с тех пор пошли на убыль, и, если разобраться, мы и сегодня еще пользуемся «старым багажом» и пожинаем плоды великой советской космической науки 50 — 60-х годов. Например, трехступенчатая ракета-носитель «Протон», которая в наши дни выводит на орбиту советские и зарубежные спутники — детище давно ушедших от нас Владимира Челомея, Валентина Глушко и Семена Косберга — титанов космонавтики, которые «сработали» на века.


Лидия Суслова