ПРИКЛЮЧЕНИЯ АЛЕКСЫ.
*** «АЛЕКСА ВЕА.»
-Ваше имя?
-Алекса.
-Фамилия?
-Голубикина.
-Дата рождения?
-Шестое февраля тысяча девятьсот семьдесят седьмой.
И так, вы знаете кто я. А мой собеседник – оперуполномоченный, капитан с исконно русской фамилией – Иванов. Со всем вытекающим набором ментовских вопросов. Что ж мне так везет? Просто, оказалась в нужном месте, в нужное время и попала под раздачу! Пряников! Кровавых! Я уже привыкла, что мои ноги вечно выносят меня к месту совершения какого-нибудь преступления, но ни разу так, что б я видела преступника! В основном – я являюсь за минуту до прибытия милиции. Они хватают первого, кто попался под руку – к сожалению и моему и ихнему – меня. Только вот сказать мне нечего, кроме как: нет, не знаю, не привлекалась. А если и привлекалась, то только за недоразумением.
-Замужем? – интересно, это вопрос? Или попытка познакомиться?
-Не понимаю, какое это имеет значение?
-Вот что, - он упреждающе стучит ручкой по столу. – Вопросы здесь задаю я! И что б вам было понятно – вас застали на месте совершения убийства! А это между прочим!
Ручка многозначительно застывает в положении негодующего перста.
-И так, продолжим: вы замужем?
-Разведена.
-Имя, фамилия, отчество!
-Кого?
-Вашего мужа!
-Которого?
Все! Он сейчас достанет пистолет и пристрелит меня к чертовой бабушке! На улице – зашкаливает за тридцать градусов, в кабинете слабенький вентилятор не справляется с такой жарой – капитан взмок как крыса. Капли пота скатываются с носа пряменько на протокол. Мне, признаться, тоже не прохладно…
-У вас их что, миллион? – спрашивает он с ехидной улыбочкой.
-Почему же? Только шесть.
-Сколько?
Он растерянно смотрит на меня, затем на свои записи, и, для подтверждения, в мой паспорт.
Все правильно, дорогой, мне двадцать семь, ни больше ни меньше!
-А… - открывает он рот, но видать мысль теряется и все, на что его хватает, так это на пристальный взгляд.
-О! Старая знакомая! – в кабинет врывается широкоплечая фигура. Сережка! Между прочим, мой несостоявшийся муж! – Опять фортуна улыбнулась?
Не обращая внимания на капитана он наклоняется и целует меня в щечку.
-Что на этот раз?
-Убийство… - говорю я.
-И что тебе так везет?
Я пожимаю плечами и вздыхаю.
Капитан уже не потеет – он в трансе!
-Ты ее знаешь?
-А то! Просто ты работаешь в нашем отделении первую неделю! Привыкнешь. – Сережка выразительно на меня смотрит и продолжает. – Такая уж у нее планида: где бы, что бы ни случилось, можешь быть уверен – Алекса поблизости!
Он садится на стол, а свои весьма длинные ноги закидывает на подлокотник стула капитана:
-Ну и, каким ветром тебя занесло в гости к состоявшемуся жмурику?
За что он мне нравился в свое время, так это за прямолинейность и чувство юмора. Но – кобелина несусветная! Я, конечно, тоже не подарок, но по крайней мере верна тому, с кем в данный момент общаюсь, а он…пожирал глазами длинные ножки, выглядывающие из-под мини, макси, миди.… А во мне роста – метр пятьдесят шесть, с кепкой и в прыжке с шестом! Обидно! Так что, спустя какое-то время мы расстались без обоюдных сожалений, периодически созванивались, и только спустя год, когда я разменяла уже второго мужа, узнала, где он работает!
-Каким? - говорю я. – Выхожу из «Сохо», иду по улице, никого не трогаю, поворачиваю в парк.… В общем, на аллейке, под пятном фонарика, отдыхает мужчинка. Я думала, ему плохо, а подошла – мама дорогая – он, в луже крови, так, что и искусственное дыхание не поможет! А тут и ваши, на конях, шашки на голо, меня под локотки и сюда! И невдомек, что девушка в шоке после всего увиденного.
-Ну, про свои нервы можешь не петь, я то знаю, что они прочней стального каната. Но, может, ты видела кого? Или что слышала?
Честно пытаюсь вспомнить, но… ночь, фонарь, мужик, звездочки на ясном летнем небе, больше ничего.
-Нет, - вздыхаю. – Пусто…
-А раньше ты его не встречала?
-Да я и сейчас его не видела, просто лежащая фигура на асфальте. Мордой вниз… Я даже и полюбопытствовать не успела…
-А что, хотелось примерить его на кандидата будущего мужа?
-Ну и дурак вы, Серж! – вознегодовала я. – Я ж не некрофилка! А тут и за пять метров ясно, что мужик такой же живой, как Ленин в Мавзолее…
Я обиженно замолчала. Сережка с минуту ел меня глазами, а потом обратился к Иванову:
-А вы не проводили опознание?
-С кем? – заерзал капитан. – Там же не было никого, кроме вот этой…
-Так… - Сергей примирительно похлопал меня по руке и попросил – может, взглянешь, Алекса? Мало ли, вдруг видела его раньше? А?
-Ладно, - выдохнула я. – Где он там, ваш жмурик?
Эх, пошла на поводу! Это после шести часов, проведенных в обезьяннике! На жесткой лавочке, с выходом в клозет только в сопровождении дядьки с дубинкой! Но, увы, я понимаю – это их работа. Вот уж права народная мудрость: « Наша милиция нас бережет! Сначала посадит, потом стережет!».
После жары, от которой и крыша съедет, - в морге – райское блаженство! Мне даже захотелось улечься на каталку и поспать. Только вот номерок на палец не надо!
-Ну, вот и наш клиент! – с веселой миной Сережка откинул простынь с лица трупа. Ничего себе лицо, даже симпатичное… было… при жизни.
Капитан смотрел так, будто ожидает истерики или того, что на худой конец меня хоть вырвет или брякнет в обморок. Несказанное разочарование: я лишь склонилась над усопшим, пристально рассматривая маленькую родинку над правой бровью. Пикантная деталь… и мне знакомая.
-Ну? – подтолкнул мои воспоминания Серж. Зря – только с мысли сбил.
-Гну – парировала я – антилопа такая.
-Нет, поражаюсь я тебе, Голубикина! Еще и каверзничаешь! Ни тебе истерики бабской, ни стона, ни плача! А человек, между прочим, тапки отбросил, а ты помочь не хочешь! Совести у тебя нету!
-Да ладно тебе, Сережа, - смилостивилась я. – Клиенту все равно. А мне нервы беречь надо. Так что, обойдусь без слез.
-Ну, не тяни, Голубикина!
-Видела его, видела! – Успокоила я.
-И?
-Вот где, хоть убей – не помню! Вот, может, когда высплюсь… - намекнула я.
-Сколько вчера выпила?
-Бутылку коньяка и пару бокалов мартини. – Пришлось признаться.
Сережка посмотрел на капитана, потом на меня и предложил:
-Ладно, чеши домой, отоспись,… Попробуй вспомнить а?
Спасибо, благодетель! Я уже повернулась и потопала к выходу, когда услышала, как Иванов попытался что-то возразить, но Серж был непреклонен:
-Пусть идет. Можешь мне поверить, Вася, если она что-то видела, то мы обязательно об этом узнаем.
-Узнаете, узнаете, - подтвердила я. – Позвоню, как только вспомню.
Вышла из отделения, и чуть было не перекрестилась от облегчения, но, вовремя одернула руку. Я не неверующая, нет, но при моей-то жизни либо грехи замаливать, либо уж ждать суда высшего, а до того момента и не помышлять. Уж слишком везет мне на мужчин, или наоборот? Считать умеете, вот и потрудитесь сами, какое количество времени пришлось потратить на поиски идеального супруга. С шестнадцати лет, между прочим! И нет бы, как все – присмотрелись, не глянулись, - разбежались! Нет, я на собственных ошибках, спустя полгода после оформления понимаю, что нетути принцев, и все тут! Скисли! А те, кто на белые «мерсы» усадили пятые точки и не принцы вовсе, а так, заменитель шоколада. И вроде не страдаю синдромом домашнего халата и тапочек, но…
И все-таки, в чем-то мне повезло, даст Бог и впредь! Все мои бывшие мужья оставляли на память о себе любимом достаточно ценные и веские подарки, как будто пытались переплюнуть предыдущих и возможных будущих. Как бы говоря: смотри, какой я достойный, и помни! Но, увы, локтей я не кусала, к их сожалению, а даже более того, выходила после развода окрыленной, свободной и готовой к новым отношениям! Так что, из простой провинциальной девочки к этим годам стала завидной невестой с машиной, квартирой и дачей в придачу. Но самым плодотворным все-таки оказался первый брак. С моим одноклассником. И молодость, и глупость оставила после себя чудесное создание – моего Антошку! Сына, сыночка, сынулечку, которому стукнет десять лет этим годом! И своему первому, по бытности, непутевому мужу, я готова и в ножки поклониться!
Что мне и предстоит, потому, что в прихожей стоят его новомодные ботинки, а вот и он сам доброй феей выплывает из кухни в переднике и половником в руке. И запах!!! гороховый супчик с копченой свининкой!
Ну конечно, он же теперь самый лучший повар в нашем городе!
-Ну, и где тебя носит, Лешка? Опять пьянствуешь?
Единственный, кто до сих пор не может выговара… выгорава… выговорить мое имя! И называет Лешкой, хорошо хоть не кличка собачья, а так, игнорирование пола…
-А тебе-то что? – плюхаюсь на табурет и пытаюсь стащить с ног босоножки с хитрой застежкой. Отпадная обувка, нет слов! Шпилька такая, что черт ногу сломит. Жаль, что ходить в ней можно часа три от силы, а затем только ковылять. И уж никак не рассчитано на пребывание в сумрачном и вонючем «обезьяннике». Ноги отекли – мама дорогая! – Не спиться без меня спокойно?
-Почему же? – лыбится он. – Я без тебя очень даже спокойно сплю, даже представить не можешь, как спокойно…
-Как в склепе… - бурчу я.
-Только вот сын и мой тоже! А у тебя совести нет – оставила ребенка одного! На ночь! Конечно, он позвонил мне…
-А ты и прилетел сразу? И потом, Антон вполне самостоятелен, некоторым не чета…
Он понимает, на что я намекаю и тушуется. Когда мы жили вместе, его мама уж слишком активно влезала в нашу жизнь, чуть ли не под одеяло. Почему мы собственно и расстались. Это только потом он выбился в люди – щенок вырос и показал зубки. Сейчас его мама ходит по струночке, так как попала в полную зависимость от своего чада. Эх, Украина! Жить здесь может только тот, кто зарабатывает очень хорошо или ворует много! А все остальные прозябают. А тут тебе и зарплата приличная и продукты всегда же… Так что маман предпочитает помалкивать и даже когда мы с Антошкой навещаем бабушку, только зыркает из-под бровей на то, как он одет, но молчит мышкой. Но буде ее воля, ух, высказала бы она мне про мой образ жизни, будьте уверенны!
-И все-таки, где ты была? – Саша опускается на колени, стаскивает с меня пыточную обувь и нежненько так начинает массировать стопу. Кайф! Но если он рассчитывает, что я забудусь и проговорюсь, то дудки!
-А ты что, решил закатить запоздалую сцену ревности?
Лучше бы сидела и молчала, глядишь, и массаж был бы доделан, а так…
-Ох и дура ты, Лешка! Сколько тебя знаю, не перестаю повторять, что работа твоя до добра не доведет! И что переживаю я! – произнося это, он еще и умудряется дирижировать в такт моей ногой, как следствие, табурет не выдерживает, и я с грохотом валюсь на пол.
По пути успеваю ухватиться за его роскошную шевелюру и опрокинуть на себя громоздкое тело. Валяемся на полу, барахтаемся,…Что с большим удовольствием наблюдает наш сын, неожиданно появившись в дверях.
-Развлекаетесь? – Склонив голову на бок, спрашивает он. – А что в прихожей то? До дивана б дошли, что ли…
Антон перешагивает через кучу малу и скрывается на кухне, а Сашка, подымая меня с полу, недовольно бурчит:
-Вот, твое воспитание!
-Он достаточно взрослый, что б понять разницу между птичками и млекопитающими! – подбоченившись вступаю я.
-Да не переживай ты, пап! Мы это уже в школе проходим! – кричит из кухни Антон. – А вообще, где половник? Я есть хочу!
-Иди, - подталкиваю я. – Корми ребенка, авось и мне чего перепадет…
Топаем на кухню, я, как за фарватером, за широкой Саниной спиной…
Все-таки хороший у меня сын, самый лучший! Он уже и тарелки достал, и хлеб порезал и даже уселся так, что б мы с Сашкой обязательно оказались напротив друг друга. Соблюдайте дистанцию, господа.
Хлебаю супчик – вкусно! Сашка молча гоняет лаврушку по тарелке и зыркает на меня из-под насупленных бровей. Антон уже поел, но вставать из-за стола не торопится, сидит третейским судьей, переводя взгляд с меня на отца. Ожидает продолжения…
Но такова уж я – когда ем, глуха и нема, как монах отшельник, давший обет. Напряжение возрастает одновременно с тем, как пустеет моя тарелка. Сговорились они, что - ли? Оба с нетерпением ожидают откровений и объяснений. Фиг вам! Делаю голодные глаза и протягиваю пустую тарелку бывшему мужу.
-Можно добавочки? – заискивающе вопрошаю. – Очень вкусно!
Сашка хмурится, но как хорошему повару ему приятно, что блюдо оценено по достоинству. Может, попросить его приготовить еще что-нибудь? А к тому времени, глядишь, про меня и забудут?
-Сиди, пап! – останавливает Антон благородный порыв питания меня. – Я сам.
Добрый у меня сын! Бухает передо мной кастрюлю с супом и протягивает половник.
-Это, что б тебе удобней!
-Не умничай! – бурчу я, но половник принимаю и устраиваю в кастрюле маленький водоворот. Да, от объяснений не отвертеться…
-Ну и, что вам от меня нужно?
-Где ты была? – спрашивает Сашка.
-Протестую! Следующий вопрос!
-Почему не хочешь отвечать?
-А я обязана? Ты мне кто?
-Но мне то ты ответишь? – Встряет Антон.
Крыть нечем, но…
-Мал еще – нахожу аргумент.
-Достаточно взрослый для того, что б знать, почему мать не ночует дома в свой единственный выходной! – заступается Сашка.
-А… - открыла я рот, но слов не нашлось.
Вот уж действительно, дома я ночую лишь один день в неделю – понедельник. Такая у меня работа. По ночам. В клубе. Танцовщицей. Танцую стриптиз…
Если вы возразите, что моя профессия называется гораздо проще – стриптизерша, - то отвечу вам словами моего сына, которые он когда-то давно, когда ему было всего пять лет, произнес бабушке.
-Ба, - сказал он тогда. – Стриптизерша станцует танго? Или маренго? Или джамбу? Или реп? А мама станцует! Так что, она не стриптизерша! Она танцовщица!
Так уж случилось, что с четырех лет я посещала балетную школу. И преподаватели пророчили мне великое будущее, но второй Майи Плисецкой из меня не вышло. Не доросла.… И к своим четырнадцати годам я поняла, что путь в балетную труппу мне заказан, как бы я не пыталась вытянуться еще немножко! По чьему-то доброму совету часа по два в день висела на турнике, вытягивая позвоночник, но… растянула только связки кисти рук. Но уж на дискотеках равных мне не имелось!
Так что, необходимость применить балетную походку по назначению вылилась в танец стриптиза. Но, жалеть мне не о чем – я занимаюсь любимым делом и получаю за это деньги! Не плохие деньги по нашим меркам. А по поводу распущенности.… Это уж, как себя вести. Я же, как истинная патриотка, озадачиваю потенциальных ухажеров оформлением отношений, они тушуются и больше не домогаются. А самые стойкие взваливают на свои плечи краткие брачные обязательства. Не на долго… Характер у меня ангельский, в том смысле, что только ангел и выдержит.
На что они рассчитывали? На то, что я дома буду танцевать? Для одного зрителя? Бесплатно? Один умник, местный подпольный воротила даже сделал мне свадебный подарок – шест, перевязанный красной ленточкой, установленный в спальне.… Само - собой, выносить мой вздорный нрав и нежелание быть в качестве домашнего кинотеатра он смог лишь пол года. Когда мы расставились, по взаимному согласию, он сказал:
-Классная ты баба, Алекса, но на витрине. Мужику надо, что б жена сидела дома и варила борщи, растила детей…
Штопала носки, стирала трусы, гладила сорочки, мыла ноги и воду пила – продолжила я про себя. Только вот, не нашелся еще такой мужчина, ради которого мне хотелось бы все это делать. Что ж, будем искать…
Но, «Ауди» под моим окном – прощальный подарок Павла. Спасибо! И когда он посещает клуб, на сцену летят стодолларовые купюры, направленные его щедрой рукой. И именно с его подачи, Антон занимается в секции бокса. Нужно готовить смену – привел тогда свой аргумент Паша.
Так что, сын мой развит физически не по годам именно с его легкой длани.
-Ну, - настойчиво повторил Антон. – Мы ждем-с.
Сдаюсь! Лапки к верху с белым флагом.
-В милиции я была.
Узурпаторы переглядываются меж собой и, во все глаза на меня. А я же смотрю на Сашку, всем своим взглядом выражая: «не при ребенке!».
Он понимает, что я хочу сказать и теперь уже на Антона уставились четыре наших глаза. Сын ерзает на стуле, но уходить пока не собирается.
-А что, - оправдывается он. – Я тоже хочу знать.
-Мал еще! – В голос заявляем мы.
-Ну, предки, вас не понять! – бурчит он, но со стула слазит. – Как за меня решение принимать, так достаточно взрослый, что б уразуметь вашу правоту. А как что другое – так мелюзга… Родители! Вот повезло, так повезло!
Он скрывается в комнате, но я даже отсюда слышу, как разворачиваются любопытные уши, настраиваясь на нашу волну.
-Дверь закрой, разведчик! – кричит Сашка.
Дверь с грохотом запечатывает комнату.
-Вот оно! Твое воспитание! – Резюмирует бывший муж. Но в холодильник лезет. За пивом. – Так и… Что на этот раз?
-Убийство… - вздыхаю я. Высокий стакан, наполненный янтарной жидкостью, запотевает мигом, и капли влаги скатываются по пальцам.
-Кто и кого, спрашивать, разумеется, бесполезно? Ты, как всегда, не при делах?
-Как всегда… Что ж я могу поделать, если мне так фартит?
-А ты поселись в отделении – предлагает Сашка. - Мы хоть будем знать, где ты!
-Слушай, не доставай, а? И так тошно! Мы с девочками решили отметить в «Сохо» Верочкин день рождения. Я, памятуя о материнском долге, и выпила меньше и ушла раньше. Если бы не это, дома была бы уже в два! Ну, и пошла через парк, по аллейке, ну, ты знаешь. Так короче, чем по улице. Автобусы не ходят, машину я не брала, да и что идти то? Двадцать минут? Откуда же я могла знать, что там лежит себе труп? И только и ждет, что б кто-нибудь об него споткнулся? Я вот даже споткнуться не успела – налетели, повязали, уволокли…
-А что твой француз? Не мог сразу определить, что ты не при чем? Или задержал тебя по другой причине?
Француз – это Серж. Сашка знает всех моих ухажеров, так как активно участвует в моей жизни последние годы. Все-таки, у нас с ним много общего – сын.
-А его не было! – оправдываюсь я. – Там какой-то новенький, который обо мне ни сном, ни духом… Сережка появился только в десять утра, и, надобно отдать ему должное, сразу меня отпустил…
-Слушай, Лешка, - после некоторого молчания продолжил Саша. – Бросай ты свою работу! ведь ей Богу, не доведет до добра! А деньги? Я помогу! Не хочешь так, могу тебя на работу устроить в свой ресторан!
-Посудомойкой? Или официанткой? Спасибо, нет.
-Мало тебе одного раза?
Это намек на мое пребывание в Арабских Эмиратах. Да, лоханулась тогда девочка…
Антошке в ту пору было года два, когда черт меня понес зашибить большие бабки. Попалось мне объявление о работе: «Набираем группу танцовщиц для работы за рубежом». И телефончик, Московский. Тогда вся Украина, как покинутое дитя, не знала, чем себя занять. Заводы закрывались пачками, рестораны и кабаки – понятие по тем временам несусветное, все, что мы имели – общепит и в лучшем случае – кафе. Народ растерян, кто-то кинулся в челноки, кто-то ударился в бизнес, а я, и еще одна дурочка из Запорожья, попилили в Москву, за длинным рублем.
Сына оставила свекрови, села в поезд и поехала. В дороге и познакомилась с Оксаной, которая так же, как и я, решила показать свои па за границей. И хоть бы насторожило что-то! Нет, позвонили – сказано – приезжайте.
Первый тревожный звоночек прозвенел в моей садовой голове, когда «приемная комиссия» даже не удосужилась попросить меня станцевать. Просто рассмотрели со всех сторон, как овцу на заклание и одобрительно хмыкнули. Но с правильный мыслей меня сбила шикарно разодетая девица, лет двадцати пяти. Она восторженно ворковала о том, сколько денег заработала в прошлый раз, какая там лепота природная, верблюдики, ослики! И вот сейчас уже в третий! раз она пилит на заработки, что и нам советует. Но, если у меня приличная школа танца за плечами, то Оксана в этом случае не подкована ни на йоту! Только фигурка! Но Лелечка (как представилась нам эта ряженая кукла) каким-то образом заверила, что там всему научат! Она вот тоже не умела двигаться, но вот! И мы с Оксанкой и еще пятью такими же дурами развесили уши. Лелечка при нас в эйфории подписала свой контракт и удалилась, махнув на прощание ручкой. Мы клюнули, и только когда уселись в автобус, мне в голову пришло, что нельзя выучиться за те три месяца, на которые составлен договор. Так ведь это время мы же должны работать! Но девочки погасили мои сомнения: «Какая тебе разница? получила аванс в пятьсот баков! Радуйся! А если людям деньги девать некуда, то это их проблемы».
Второй звоночек – Лелечки с нами не было!
А третий и последний, расставивший все точки, прозвенел уже слишком поздно, когда у нас забрали паспорта, якобы для оформления в гостинице, и когда мы столкнулись лоб в лоб с такими – же лопоухими клушами, как и мы. И выяснилось, что Лелечка присутствовала и на их вербовке, умело разыграв тот же спектакль. К кому претензии? В этой стране – женщина – не человек!
«Гостиница», в которой нас поселили, была украшена забранными решетками окон и огорожена высоким каменным забором. Деньги - аванс, мы, идиотки, для сохранности положили в гостиничный сейф, документы – тю-тю. Сидите, радуйтесь.
Нас с Оксаной и еще одной девочкой из Ставрополя – Маришей – купил арабский шейх. Закинули нас в машину и увезли в его дворец, а там такой же забор, да еще и охрана с собаками, патрулирующая территорию двора. Бежать некуда. Да и кому не ясно, что это заточение не ограничиться тремя месяцами. Я кляла себя, на чем свет стоит! И если Мариша смирилась сразу – питание и даже личные массажистки! А то, что имеют тебя с периодичностью раз в неделю, пережить можно, то мы с Оксанкой не согласны. Меня держала только мысль об оставленном Антошке. И скорее всего, она и дала мне сил.
Выбраться из этого импровизированного рая нам помогла гейша, обучающая старшего сына шаха искусству любви. Русская эмигрантка, попавшая сюда волей обстоятельств, таких же, как и наши. Но ставшая слишком старой для услад шаха. Всего лишь тридцатилетней.
Видать, чем-то задела она хозяина, и тот отпустил ее на волю, даже документы отдал и много денег преподнес в прощальный подарок. Но, она не уехала…
Как ей удалось вытащить нас и переправить в Россию, мне не понять до сих пор, но, через пять месяцев «райской жизни в одноименных кущах» мы очутились в Москве, без документов, но с суммой по сто баксов на подругу. И первым делом я позвонила Сашке.
Тот принял единственно правильное решение на тот момент – сообщил в милицию. Тогда то я и узнала, где работает пресловутый Серж.
Мы с Оксаной добирались электричками, трясясь от страха, до моего города. В квартире залегла засада, на тот случай, если рассерженный нашим исчезновением покупатель предъявит претензии поставщикам. Собственно, так и произошло. Найти адрес для них не составило труда – мой паспорт, где черным по белому…
Субчиков, правильно рассчитавших, что мы прибудем домой, благополучно повязали, когда они заявились на квартиру. И посадили. Оксана переехала поближе ко мне, и мы получили новые документы. На всякий случай я сменила место жительства.… И потом, года два тряслась в безумном страхе, что это еще не конец истории.
Но, прошло время.… И все благополучно забылось. И вот теперь, Саша разбередил-таки душу.
Я вздрогнула, а он, не найдя ничего лучше, полез обниматься.
-Ну, все прошло, давно… - Он усадил меня к себе на колени и стал баюкать, как малое дитя. – Просто… Я не хочу тебя потерять… Алекса…
Надо же, выговорил! Я даже плакать не буду! И вдруг, какая - то мысля зашевелилась в черепной коробке…
-Вспомнила! – заорала я во весь голос. Слетела с Сашкиных колен и ринулась к телефону.
-Да? Слушаю вас! – отрапортовала мне трубка голосом капитана Васи Иванова.
-Вася! А где Серж?
-Кто? – переспросил тугодум Иванов.
-Коробцев Сергей! Могу я с ним поговорить?
-А… А кто это? – нашлась трубка.
-Алекса Голубикина. – призналась я.
-Он на выезде. А что случилось?
-Скажи ему, Вася, что я вспомнила мужика!
-Какого мужика?
-Который у вас в морге прохлаждается…
-И кто он?
-Откуда ж я знаю?
-То есть?
-Я его видела, он был бухгалтером моего третьего мужа. Передай Сержу, ладно?
-А зовут-то его как? Имя, фамилия, отчество?
-Слушай, Иванов! Ну ты и зануда! Я тебе что, справочная?
-А…
Но слушать далее я не стала, напомнила еще раз, что б обязательно передал Коробцеву, и, положила трубку.
Саня молча ждал. Конечно, он все слышал. И когда я прикурила сигарету и допила пиво…
-И когда ты остепенишься? И замужества эти твои.… Ох, не доведут до добра!
-Отвянь, прорицатель! И вообще, я спать хочу!
Что я и продемонстрировала, продрейфовав в спальню и выгнав оттуда Антона:
-На фиг с пляжа, я здесь ляжу!
Антон покрутил пальцем у виска и пошел жаловаться папе, а я, не раздеваясь, нырнула в кровать и уснула сном праведника, с чувством выполненного долга, надеясь на то, что никакая нечистая не решиться его прервать.
|