"...Предшественники верили в политический переворот; пре-емники верят в экономическое обновление; а посредине лежит темная трущоба, наполненная разочарованием, сомнением и смутно-беспокойными тревогами"
Д. И. Писарев.
Мне, человеку, никогда не состоявшему ни в какой партии, но гражданину, воспи-танному под красным стягом неожиданно расколовшейся страны, хотелось бы поделиться некоторыми личными впечатлениями и размышлениями по поводу текущих событий, пестрота и противоречивость которых делает объективный подход к ним почти невозможным. Впрочем, вполне вероятно, что любая объективность в данном случае будет в из-вестной мере субъективна, но это уже другой вопрос, универсальное решение которого возможно только в условиях стабильного общества.
Смятение, растерянность, недоумение, негодование и возмущение бывших совет-ских граждан, лавина миграции, страдания, стоны, слезы, горе и непрерывно где-то лью-щаяся кровь, резкое снижение рождаемости, кризис духовных ценностей и общей куль-туры народа, нравственное обнищание, этапирующее к нравственному убожеству, кон-траст падения жизненного уровня народонаселения взрывоподобному обогащению малой толики общества - вот те далеко не полные составляющие нашей современности, нашего быта, такого далекого от совершенства и уводимого от него нашим покореженным созна-нием.
От перечисленного не уйдешь, оно прочно вошло в нашу жизнь. Кто-то квалифи-цирует происходящее как долгожданную реставрацию, чье-то болезненное вдохновение объявляет то же самое очередной революцией, кто-то напротив, считает творимое чис-тейшей профанацией и искренне сокрушается о потерянном рае. Оценки многолики и противоречивы и до окончательного единства мнений, по-видимому, еще очень и очень далеко. Но, со своей стороны, искренне надеясь и веря в окончательное торжество спаси-тельной, объединяющей народ испытанной, передовой теории я, вместе с тем, хочу поде-литься некоторыми общими соображениями о текущем моменте.
Предвижу, что меня могут упрекнуть в некоторой недостаточности в приведении жизненных примеров, что конкретное освещение событий является для данной статьи не-коей запредельной областью, что я непоследователен в изображении фактов, что предложенный охват нашей повседневности страдает неудовлетворительным ее исследованием и что статья пестрит противоречиями и носит определенно заметный эмоциональный характер. Наверное, это так. Но исчерпывающее исследование окружающей действительности и разумное ее объяснение - дело добросовестного, объемного научного труда, появление которого в ближайшее время мне лично представляется весьма проблематичным. Конкретных же примеров и обнаженных фактов предостаточно в средствах массовой информации, а я буду пытаться говорить о проблеме в целом. Тем более, что время настоятельно диктует необходимость пристального рассмотрения и осмысления в первую очередь общих вопросов, позитивное решение которых, с точки зрения народных масс, благотворно скажется на частностях. По¬ка же мы постоянно спотыкаемся об эти самые частности, раз¬мусоливаемся в конкретных эпизодах и неминуемо запутываемся в причинах и следствиях происходящих событий.
Существует ли некий уникальный инструмент, который помог бы народу раскрыть глаза на окружающий мир и увидеть его с высоты человеческих устремлений, а не с камушка греющегося на солнце пресмыкающего? Уверен, что да, существует, но его не¬обходимо неустанно полировать, оттачивать и учиться им поль¬зоваться, а не наблюдать с преступной пассивностью, как он постепенно покрывается ржавчиной и теряется из поля зрения под завалами обильно сыплющихся суррогатов.
Авангард теории и принципиальная гражданская позиция, нравственное самочув-ствие нации и народная прозорливость - вот, пожалуй, то основное, на чем держится государственное благополучие и явный недостаток чего, на мой взгляд, обуслов¬ливает наблюдаемую нами развернутую картину современности. Недостаток же этот способен просуществовать лишь вплоть до момента воцарения в сознании народа полной ясности относи¬тельно поставленных перед обществом передовой теорией задач и целей, разумность и единственность которых должна быть приве¬дена в обязательную зависимость от категорий, в высшей степе¬ни человечных.
Фихте когда-то замечал, что "цель земной жизни челове¬чества заключается в том, что бы установить в этой жизни все свои отношения свободно и сообразно с разумом". И вот именно под этим углом зрения, углом зрения человечества, а не парази¬тирующей на нем жиреющей кучки, мне бы и хотелось повести раз¬говор, заостряя внимание на ряде вопросов, настоятельно требующих скорейшего и однозначного разрешения в самое бли-жайшее время.
Может ли незнание своей национальной принадлежности, национальных корней, традиций, особенностей религии, стать при¬чиной личной трагедии думающей и чувственной личности?
Прежде такие вопросы если и приходили в голову, то толь¬ко на теоретическом уровне. Реализация их в практической об¬ласти была актуальна где-нибудь в другом мире, при другом со¬циально-политическом раскладе. Но не у нас. Тогда.
Теперь все иначе. Один мой знакомый представляет себя в национальном и граж-данском смысле эдаким огромным (или ма¬леньким?) вопросительным знаком, жизненный опыт и убеждения которого трансформируются в саквояж недоумений, а душевное смятение, грозящее перерасти в депрессию, ломает личность и вносит отрицательные коррективы во взаимоотношения с окружаю¬щим миром.
Таких вопросительных знаков, бредущих сквозь время "тол¬пой угрюмою и скоро позабытой" предостаточно на необъятных просторах бывшей страны Советов, предоста-точно для того, что бы, в конце концов, задуматься всем многонациональным потенциа-лом державы: "А кому это выгодно?"
Позволю себе подсказку из непопулярного ныне Эн¬гельса: "...как только рабочий класс добьется политического господства, будет устранен всякий повод к национальной розни. Ибо рабочий класс по самой своей природе интернационален".
Нынешний момент характерен политическим господством кого и чего угодно, только не рабочего класса. Нынешний момент ха¬рактеризуется обвальным смещением акцентов общественной мора¬ли, и наиболее примечательным, на мой взгляд, является факт не естественного видоизменения понятий во времени, а в подав¬ляющем большинстве случаев искусственного, но далеко не искусного их препарирования. Объявлять результаты таких мани¬пуляций ходом естественноисторического процесса, по меньшей мере, непорядочно.
"Нравственное развитие человечества следует шаг за шагом за экономической не-обходимостью", - замечает Г.В. Плеханов в своих очерках по истории материализма, - "оно точно приспосаб¬ливается к реальным потребностям общества".
Так кому стало выгодно, чтобы реальные потребности деформированного общества привели к существующему состоянию нравственности, национальным катаклизмам, моральной деграда¬ции? Народу? Рабочему классу?
Выводы напрашиваются настолько простые, что остается не¬доумевать по поводу их игнорирования. Впрочем, при остром де¬фиците современного, талантливого авангарда теории, еще совсем недавно доминирующей в нашем обществе, такой пасьянс, по-види¬мому, неизбежен. Так что, все в русле того учения, которое с завидным успехом пытаются предать забвению.
Люди моего поколения, разве что за небольшим исключени¬ем, гордо почитали себя Советским народом, и приоритетным было то, что ты советский человек, а затем уже такой-то националь¬ности. Насколько мне известно, развитие национальных культур всячески приветствовалось, и декларированная коммунистической теорией дружба народов имела бесспорное и успешное воплощение на практике.
Однако... Однако многие из нас, тогда еще юноши и девуш¬ки, со свойственным этому возрасту энтузиазмом, готовя себя к достойной трудовой жизни, ощущали вместе с тем какую-то не¬ясную тревогу перед неминуемо долженствующими произойти собы-тиями .
В своей среде мы бурно обсуждали изгнание Солженицына, мрачно шутили по по-воду длиннющих названий попутных долж¬ностей генерального секретаря, с особой остротой переживали бросающуюся в глаза полярность поступков коммунистов запове-дям, ими же проповедуемым.
"Голос Америки" тогда обещал, что мир капитала измучит СССР экономическими программами и гонкой вооружений. "Голос Америки" смаковал явные ляпы коммунисти-ческих вожаков, пришед¬ших в партию за чинами и, между прочим, замечал, что в недале-ком будущем нас ожидает вереница смертей одряхлевших лидеров. А там, говорили они, придут новые руководители, и на наших необъятных просторах задуют ветры перемен.
Но то, что случилось с нашей Родиной на самом деле, прев¬зошло все ожидания за-океанских прогнозеров.
Я и многие мои знакомые так никогда и не вступили в пар¬тию именно благодаря "коммунистам" и ситуации дискредитации коммунистической теории, А борьба за ее чис-тоту была бы по плечу разве что только ее легендарным основателям, мы же про¬должали надеяться на какое-то чудо и свято верили в великое и счастливое будущее.
На сегодняшний день ни у кого уже не остается сомнений, что это будущее все дальше отодвигается за горизонты исторических перспектив, некогда четкие ориентиры рабочего класса разрушены безнаказанными прозелитами, выкорчевывается выстра-данное народом равенство, национальный вопрос превратился в кровоточащую рану державы, а несостоятельность коммунисти¬ческих поводырей современности автоматически переносится в несостоятельность коммунистической идеи и на этом основании объявляются торжественные похороны коммунизма, помпезно обставленные резюмирующим судом над КПСС.
Когда продажные профессора, с усталым видом знатоков истины в последней ин-станции, мастерски навешивают лапшу о прежней дебильной жизни советского народа и ужасах советского строя, то это, как говорит Г. Арбатов, "...попытка выдать без¬дарное ис-полнение реформ за их сущность".
Людям, родившимся и сформировавшимся в СССР, могло мно¬гое не нравится в жизненном укладе страны, мог раздражать факт управления могучим государством ста-реющим политбюро, но для этих граждан сообщение о гибели нескольких пограничников было равносильно национальной катастрофе, а о вооруженных меж¬национальных кон-фликтах, о реках пролитой крови, о застывшем в детских глазах отчаянии, о море мате-ринских слез не могло бы додуматься ничье самое больное воображение. Сейчас такие сооб¬щения делаются обыденным голосом, входят в привычку, запросто комментируются, а над всем этим зловещим, сверкающим, ухмыляю¬щимся, показывающим язык и крутя-щим у виска идолом простира¬ется призрак неизмеримой глубины человеческой глупости, вре¬менно торжествующий над неизмеримой глубиной человеческой мудрости.
"Другие времена, другие обстоятельства, другая филосо¬фия", - заметил Дидро по одному из поводов. Воистину, такому ценному умозаключению философа доброго старо-го времени на на¬шей земле суждено стать бессмертным.
Действительно другая философия безраздельно господствует в умах эмигрирую-щих в дальнее зарубежье граждан, другие цели преследуют ищущие сытой жизни и отво-рачивающиеся от своей страны люди. "Раз Отчизна слаба и несчастна, - размышляют они, - то мы, оплакивая ее участь, но любя ее, все же считаем необходимым переместиться в края более счастливые". Но любовь ли это? В этой связи хотелось бы привести одно рас-суждение В.В. Розанова из его "Опавших листьев": "Счастливую и великую родину лю-бить не велика вещь. Мы ее должны любить именно ког¬да она слаба, мала, унижена, на-конец глупа, наконец, даже по¬рочна. Именно, именно, когда наша "мать" пьяна, лжет и запу¬талась в грехе, - мы и не должны отходить от нее".
По сравнению с эмигрантами начала века, чье кредо было не простое несогласие с воцарением новых порядков в Отчизне, а несогласие воинствующее, ищущее разрешения в дальнейшей ра¬боте мысли, несогласие, по своему пытающееся спасти культур¬ное дос-тояние нации, несогласие людей совести и искренней ве¬ры, по сравнению с ними эмиг-ранты нынешние представляются жалкой кучкой пигмеев, облизывающихся на чужой кусок мяса, политого для верности шоколадом и упакованного в призывно блестящую обертку. И всему этому сопутствует якобы дол¬женствующая разжалобить замордованные обывательские души заумная трескотня о некоей фатальной безысходности для натур воз-вышенных (над народом?), художественно-поэтических или предприимчивых в смысле их невозможной полноценной прижизнен¬ной самореализации в границах неблагодарного отечества.
Ни для кого не секрет, что в народе бытует твердое убеж¬дение относительно ис-тинных виновников комплексного разруше¬ния некогда могучего государства. Систематическая подрывная деятельность против России, а потом и СССР не прекращалась ни на минуту с момента торжества Октябрьской революции. То, чего не смогли сделать опустошительные войны, привели в исполнение заморские проповедники и их невольные (так ли?) прислужники в образе государственных чиновников, этих горе-коммунистов, из¬вративших и перевравших коммунистическую теорию, а впоследствии запросто предавших в каком-то кошмарном конъюнк¬турно-состязательном марафоне и партию, быть в составе кото¬рой они не имели никакого морального права, и весь многонаци¬ональный рабочий класс, чьи кровные интересы эта самая партия призвана была отстаивать как в своем государстве, так и за его пределами.
Кивая на Запад и объявляя его подлым палачом первого в мире социалистического государства, полезно вспомнить фран¬цузскую поговорку, любимую Виктором Гюго: " Есть на свете только один человек, который подлее палача, это - лакей пала¬ча". У нашего многострадального народа, самоотверженно стро¬ившего новое общество, в страшных войнах выстоявшего, давшего миру блестящие научные открытия и бессмертные произве-дения литературы и искусства, есть все основания обвинить в гнусном предательстве коммунистическую партию государственных чи¬новников, но у нашего народа, у рабочего класса, должно хва¬тить мудрости в выборе между требующей дальнейшего развития объединяющей коммунистической теорией и разобщающей классово и национально теорией капиталистической эксплуатации, между исторической нравственностью и историческим эгоизмом.
"Благо народа - высший закон", - говорил Гельвеций, а Плеханов в своих "Приме-чаниях к книге Энгельса "Л. Фейербах" писал: "... в основе нравственности лежит стрем-ление не к личному счастью, а к счастью целого: племени, народа, класса, человечества. Это стремление не имеет ничего общего с эгоиз¬мом. Напротив, оно всегда предполагает большую или меньшую степень самопожертвования. " Что, разрушение единого, многона-ционального государства было совершено во благо народам быв¬шего СССР? Последствия этого разрушения мы сейчас имеем несчастье наблюдать и ощущать на себе. И какая из многочислен¬ных партий России на данном этапе может предъявить обществу образчик самопожертвования во имя народа, как это понимали Энгельс и Плеханов?
"С основания мира было две философии, - размышлял В. Ро¬занов в "Уединённом", - философия человека, которому поче¬му-либо хочется кого-то выпороть и философия вы-поротого чело¬века. Наша русская вся - философия выпоротого человека. Но от Манфреда до Ницше западная страдает сологубовским зудом: " Ко¬го бы мне посечь?" Русскую куль-туру, самобытность, историю, секли и секут неустанно, и в историческом смысле наш на-род, казалось бы, давно выработал стойкий иммунитет ко всякого рода теоретическим и практическим злонамеренным поползновени¬ям Запада, но коль скоро выпоротые лакеи палачей в каком-то шальном угаре сами хватаются за кнут и с лихорадочным вдохно-вением полосуют вдоль и поперек вскормившую и взрастившую их родину, то тут уже никакие иммунитеты не срабатывают. Беда в том, что лакеев с плетью оказалось гораздо больше, чем можно было предположить. И противостоять этой беде удастся только раз-вернутым фронтом народного единства, имея на вооружении проверенную теорию и до-пуская в свои ряды носителей чистых и честных помыслов.
Как ни странно и неожиданно может показаться на первый взгляд, но похоже сала-мандры Карела Чапека* из его известного произведения благополучно реализовались на просторах нашего отечества и только от оставшихся здоровых сил общества сейчас зави-сит срыв их дальнейшего распространения, а в перспективе - навечное изгнание сала-мандр из нашей жизни. Но пока что не¬веселая вырисовывается картина: палачи, лакеи палачей, эмиг¬рация, разгул преступности, богатство и нищета, блеск и се¬рость, агрессивное невежество и настойчивое оболванивание до и послеперестроечного поколения, шныряющие саламандры и целый калейдоскоп политических партий, страдающих поголовно симпто¬мами разнообразного, но больше злокачественного нарциссизма, хорошо описанного Э. Фроммом в его "Душе человека".
Политические оттенки и течения различных партий и движе¬ний, их идеологическая палитра и особенности не достигают сознания не имеющего возможности эмигрировать обывателя, "пожрать бы чего!" восклицает он, усталым движением или разд¬раженно ( в зависимости от темперамента) переключая канал те¬левизора, приемника, беря другую газету (в зависимости от обстоятельств). Прелесть что за эпоха! Эпоха торжества концеп¬ции древних: "хлеба и зрелищ!", торжества Мефистофелевского:
"...В того невольно верят все. Кто больше всех самонадеян".
С "хлебом" в обозримом будущем проблем скорей всего не поубавится, зато по части зрелищ, преимущественно не требую¬щих интеллектуального напряжения, все об-стоит гораздо проще. И чем проще - тем лучше. Еще проще - еще лучше. Только вот, кому лучше?
А вера в самонадеянных оракулов - она ведь не может быть беспредельной. Ведь должно же снизойти Божье озарение! И тогда со всей ясностью и очевидностью перед обществом предстанет в немом крике картина глумления над Историей, образ растоптан-ного и униженного Отечества, кошмар пролитой крови. И насту¬пит отрезвление. От со-творенной вакханалической глупости, от беспощадного осознания попранного достоинства гражданина ве¬ликой страны, от неисчислимых и невосполнимых моральных по¬терь.
Наступит отрезвление... А что же будет дальше?
|