Человек распахнул дверь, щурясь, ступил наружу. И застыл. В лицо будто плеснули ледяной водой.
Снаружи властвовал туман. Плотный, как сгущённое молоко, он забивался под одежду, маслянистыми каплями оседал на ресницах.
- Вот тебе и осень, - пробормотал Человек, растерянно поправляя на плече гитару. Ещё вчера он недоумевал по поводу тёплой солнечной погоды в октябре. Вот… дождался.
Часы показывали шесть утра. Угораздило же остаться ночевать в студии. Пол ночи проворочался, не в силах заснуть и собрался под утро идти домой… зачем, всё равно днём сюда возвращаться?
Но ничего, дома хоть имеется завтрак.
Он нырнул в туман. И едва не полетел кубарем по ступенькам - из-под ног с "мявом" рванулось что-то маленькое и лохматое.
Подхватив с земли гитару (хорошо, что в чехле), Человек обернулся. К стене жался котёнок, белый с чёрными ушами. И насквозь мокрый.
- Фу… ну и напугал же ты меня!
Человек подхватил существо, засунул за отворот куртки. Котёнок удивлённо высунул голову наружу.
- Считай, что мне страшно идти одному, - серьёзно объяснил ему Человек. - Сейчас же ваше время. Кошачье.
Отодвинул ширму тумана.
Он помнил дорогу наизусть. За три года протопал в высокой колючей траве свою тропинку, непременно проходящую под старым дубом, петляющую меж похожими на скрюченные пальцы корнями. И вот уже три минуты вглядывался в мгу в ожидании громады гаража. Каменная постройка, сложенная здесь, наверное, во времена пещерных людей, одним углом застрявшая в стволе так, что рыжий камень и бурая кора в какой-то точке стали одним целым.
Что за чёрт… вот же он, памятный дуб. Шелестят скрученные ветки, похожие на каких-то мелких зверьков, маслянисто поблёскивает роса. А гаража нет. Неужели сбился с дороги?.. Шёл на шум ветвей не того дерева…, да нет, великан в округе один. Человек представил, как дерево перебежало на новое место. Покачиваясь на изломанных лапах, и тихо скрипя раннему путнику проклятия…, неуверенно хихикнул.
Котёнок спрятал голову. Затих, перестал даже дрожать. А в следующий момент помноженная на шестнадцать коготков боль заставила Человека согнуться. И едва не ткнуться носом в чёрный провал у ног. Совсем забыв о наглом зверьке, он смотрел на остатки колодца. Присыпанные буро-жёлтой листвой морщинистые камни. В жидкую темень водопадом низвергается туман.
Раньше его здесь не было.
Мяукнул за пазухой зверёк. Шевельнулись силуэты, вздыбили загривок из листьев, свесили гибкие плети вьюнов. В какой-то миг ожили, и вот уже на него нацелены десятки немигающих взглядов. Взглядов привычных и таинственных обитателей городских улиц.
Человек никогда не видел столько кошек в одном месте. На дереве, за спиной, справа и слева хвостатые тени, а эпицентром странного, невозможного живого круга оказался он.
Вопрошающие взгляды со всех сторон. Именно взгляды, ничуть не испуганные, ничуть не звериные. "Что ты здесь делаешь в наше время, человек?", - вопрошали десятки вертикальных зрачков.
"Мы ждали тебя.… Настал твой черёд делать выбор"
Голос возник в мозгу, тихий журчащий голос. Человек качнулся, взгляд заметался в панике. И остановился на большом рыжем коте, сидящем по другую сторону колодца.
- Какой выбор? – попятился Человек. – Зачем?
- "Не бойся. С тебя не убудет", – обнадёжил кот. – "У тебя есть то, что нужно нам".
Котёнок показал мордочку из отворота куртки. И тут же спрятался обратно. Человек почувствовал, как забилось в панике маленькое тельце.
- Зачем вам мой кот?
Пришло ощущение, что вокруг разворачивается какой-то странный сон.
"Дело не в нём. Дело в тебе".
Он ждал продолжения, но кот молчал. Молчал и сверлил его взглядом.
- Что вы хотите с ним делать?
"Алтарь перед тобой".
Взгляд скользнул к тёмному провалу.
- Я не живодёр…
"Просто представь, что у тебя есть хвост. Невидимый, чтобы не мешался. И совершенно ненужный. Как это, по-вашему, называется - рудимент. Ты бы отдал его, чтобы мы тебя отпустили?"
Человек покачал головой. Повторил:
- Я не живодёр. Я просто уйду… ладно?
Он проклял себя за невольный трусливый вопрос. Сдвинул брови - чего здесь бояться? Говорящих кошек? Развернулся, стал выбираться из круга, лавируя меж неподвижных хвостатых теней.
"Выбор даётся всего раз. Ты уже не сможешь вернуться в свой мир"
- Что за чушь… - буркнул Человек.
И застыл, не в силах поверить глазам. Сырые "многоэтажки" превратились в яркую, праздничную рощу, пустые бутылки и пачки из-под сигарет стали папоротником, а осенние лужи слились в озеро, зажатое в узкой расщелине.
Осенний лес купался в дожде. Дождь разметал последние клочья тумана, деревья возбуждённо шумят, покачиваются в такт лесной музыке не то гигантские жёлуди, не то какие-то экзотические фрукты. Вялый, но всё ещё густой папоротник качается под капелью. Озеро кипело, яркие лодочки-листья чудом уворачивались от падающей с неба воды.
Спину сверлили жёлтые глаза.
"Ты останешься здесь. Уже не сможешь вернуться".
Речь была едва слышна за шумом дождя… или шумом в голове? Зато в груди поднималось ликование, смешанное с лихорадочным поиском нужных слов – как он раньше жил в серости, жил без этого великолепия?..
- Ну и ладно, - ломким голосом сказал Человек. Поправил на плече гитару. - Меня там ничего не держит. Всё, что мне нужно, со мной.
Кот молчал. И лишь когда мягкий ковёр прогнулся под сапогом и о губы разбились первые капли, чистые и прохладные, Человека догнал затихающий голос.
"Что же… может быть, этому миру ты подходишь больше. Здесь осень – это праздник жизни".
Конец?
Для этого Человека - да. Он выбрал свой путь. Но что, если бы на распутье он свернул в другую сторону?..
"Выбор даётся всего раз. Ты уже не сможешь вернуться в свой мир"
- Что за чушь… - буркнул Человек.
И застыл, не в силах поверить глазам. Перед ним звенела струями дождя опушка. Дикая. Даже трава в шаге пусть и пожелтевшая, но настоящая, не втоптанная в землю сапогами и шинами. Воздух звенел от странных криков, не понять, птичьих или звериных, а в воздухе витали какие-то незнакомые, будоражащие сознание запахи.
- Где я? – выдохнул он.
"Я уже говорил".- Здесь… кто-нибудь живёт?
"Тебя интересует, есть ли здесь люди? Есть, но возможно ты будешь искать их всю жизнь".
Это правда, - с содроганием понял Человек. Он может умереть в полном одиночестве. Может в исступлении молить небо вернуть его обратно или рыскать среди деревьев в поисках кошачьего круга.
Он попятился.
- Я… я лучше вернусь.
- Ты готов отдать нам часть себя?
Котёнок под курткой задрожал сильнее.
- Я не живодё…
Человек запнулся. Дикий лес без людей наползал, уже пустил жёлто-зелёные ростки в нормальный, привычный мир. Скрылась под папоротником дорога. Чахлые городские деревья росли, подстраиваясь под гордого древнего соседа, ветви рвали в клочья туман.
- Хорошо…
Он достал животное, маленький комочек страха. Рыжий кот смотрел бесстрастно, только когда тельце исчезло в колодце, чуть заметно дёрнул хвостом.
- Всё? – чужим голосом спросил человек. Внутри росло странное, непостижимое чувство потери.
"Обернись"
Котёнок сидел в двух шагах. Недвижный, как все остальные, только стегает по бокам хвост. Жёлтые глаза смотрят насквозь, и от этого взгляда внутри заворочался холод. Поднялся к груди, попытался объять нечто, но вместо этого заполнил лишь пустоту.
"Он теперь один из нас. А теперь возвращайся. Твой выбор сделан".
Голос затихал, растворились в белом мареве дерево, туман и хвостатые силуэты с жёлтыми глазами, а человек всё лихорадочно шарил внутри себя, искал, чего же не хватает, что он оставил на поживу этим равнодушным жёлтым глазам…
- Ты что, дрых здесь всю ночь?
Студия медленно наполнялась звуками. Пришли люди, забулькала кофеварка, кто-то наигрывал на синтезаторе простенький мотив. Спросивший, не дождавшись ответа, оглянулся на товарища. Тот рассеяно прохаживался по заставленной аппаратурой комнате, задевая то один, то другой инструмент. Иногда останавливался и грел озябшие руки дыханием.
Неужели кошачий круг ему только приснился? От холодного взгляда до сих пор мурашки между лопатками. Исчезающее в чёрной дыре маленькое тельце…
Его друг вновь отвернулся к окну.
- Снег идёт. Вот тебе и осень.
Деревья… да что там деревья, даже многоэтажные "свечки" сгибались под порывами ледяного ветра. Небо оделось в золу, словно там, наверху, много дней назад был пожар, мимо окна проносились редкие колкие снежинки.
- С утра такой туман был…. А сейчас… эх, недаром поют, что осенью весь мир умирает. Остаётся только мокрое, холодное равнодушие. Умирает даже что-то внутри тебя…
- Человечность.
Гитарист сел на подоконник, взгляд задумчиво шарит где-то внизу, на захламленной улице.
Полные до краёв мусорные баки через улицу оккупировали кошки. Чёрно-белый облезлый котёнок как раз тянул какую-то рыбную труху, фыркал, когда ветер швырял в нос колючие снежинки.
- Что?
- Да, ничего. Я понял, почему мы перестали быть собой. Как можно оставаться человеком, если твоя душа роется в помойках и мокнет под дождём?..
2006 г.
(С) Дмитрий Ахметшин.
|
