... и вот я ползу домой... Я, наконец-то, ползу домой. Конечно же, я иду, еле переставляя ноги, но человек, использующий такой стиль передвижения, очень напоминает озабоченную и целеустремленную черепашку. Ещё метров 200 и я окажусь около волшебного оазиса, именуемого "любимым диванчиком". Скромный, обитый мебельным бархатом нейтральной, коричнево-бежевой гаммы, любимый диванчик стоит у стены небольшого уютного зала. Эта комната принадлежит мне, только мне и никому, кроме меня! Вот каких-то 100 метров, и потрёпанное двумя сутками беспрерывной работы тело дежурного администратора получит свою дозу заслуженного сна. Ноги налиты свинцом. Они ватные. Странно, неужели и то и другое? Ноги гудят, они налиты свинцовой ватой. Да! Именно так! Ничего-ничего, вон уже виден подъезд. А там - героическое восхождение на третий этаж и... Что такое рай на Земле? Для меня он сейчас заключён в двухметровой горизонтальной поверхности, застеленной бледно-зелёной простынею со спрятанным под пушистым тёплым одеялом мааааленькой подушечкой, пахнущей хвоей. Мамочка стирает бельё каким-то порошком, который имеет аромат соснового бора. Для меня рай пахнет сосновой смолой! Ещё один лестничный пролёт, и повесть о настоящем человеке будет написана обо мне! Я - герой! Я иду! Я пришла!
- Лерушка, с Новым годом, радость моя! - Целует меня мама. Рай пахнет сосновой смолой и маминым поцелуем!
- Мамуля, я посплю немного, хорошо? - Бормочу я, прислушиваясь, как усиливается дрожь в коленях.
- Лерочка, пойди в душ, постой под горячей водичкой, а? Ну, а я тебе бегом кофе сварю и мюсли молочком залью, да?
- Мамочка, я посплю, хорошо? - Голос перенял эстафету дрожи у коленок, и теперь весь организм вибрирует, как Токио во время землетрясения.
Следующая картина полностью слизана из фильма про Маресьева: с трудом перебирая руками по стене, начинаю последний путь до дивана.
Пять, четыре, два, од... Спотыкаюсь и падаю в свою разобранную заботливыми мамиными руками постель. Ещё минуту вожусь, стаскивая с себя одежду.
В комнате тепло, шторы плотно задёрнуты. Зелёный глазок индикатора телевизора заверяет меня, что техника исправна. Вытягиваюсь во весь свой 175-тисантиметровый рост. Позвонки поскрипывают, суставы постукивают, мышцы ноют, а из глаз катятся слёзы. Я плачу от счастья, уюта и полного умиротворения. Подушка пахнет хвоей...Я ухожу прогулочным шагом в сказочную страну снов...
Вы думаете, что это конец? Да, это конец истории, но ведь должно быть начало?
А вот и оно!
2-го декабря, во время дежурства, ко мне подошёл Пётр Афанасьевич:
- Лерочка, ты знаешь в округе всех, посоветуй, кого бы можно было бы пригласить в качестве воспитателя для группы детей. Дело в том, что в новогоднюю ночь гости- родители уйдут на банкет, а детей надо куда-то пристроить. Я понимаю, сама ты откажешься, ведь твоё дежурство - первого.
Директор гостиницы давно уже вычислил характер своего администратора - меня собственной персоной - который был прочен, но гибок. А ещё, когда речь заходила о детях, бездетная холостячка просто таяла и приобретала консистенцию нагретого пластилина.
- А сколько детишек будет? - Спросила я, уже понимая, что никого искать не стану.
- Лерочка, незаменимая моя! Всего ничего - пять человек. Я и денежек дам. Много не смогу, но долларов 20 обязательно выделю.
Вот так я и обеспечила себе весёлое новогоднее торжество!
Будучи исполнительной и очень ответственной особой, мне тут же пришло в голову продумать и составить сценарий новогодней ночи детского раскроя.
- Алло, Мила? Послушай, подруга, у тебя в библиотеке нет ничего про детские праздники?
Мила с готовностью обеспечила меня целым вагоном литературы спецназначения. Боженька милостивый! Это ж сколько интересных вещей можно накопать на этом Клондайке эстафет, конкурсов и фокусов?!
И дома, и на работе по ночам, я с миноискателем искала интересные конкурсы. Комната превратилась в мастерскую по изготовлению реквизита. Блёстки, дождик, фольга, всё это клеилось, связывалось и крепилось степлером.
- Леруша, такое впечатление, что ты собираешься с Коперфильдом соревноваться! - Посмеивалась мама, помогая дочери вырезать какие-то детали для секретных манёвров.
И вот оно, 31-е декабря!
Поднялась я рано, не спалось. День ушёл на приготовление традиционного "оливье" и "шубы", украшение квартиры и на ревизию реквизита.
- Всё, мамуль, кажется, всё взяла, ничего не забыла! - Выдохнула я в 19-33 по киевскому времени.
- Это значит, что я тебя только в будущем году увижу? Доча, как же ты двое суток выдержишь? Не прилечь, всё время на ногах, толпа гостей?
- Ой, мам! Люди Отечественную Войну пережили! А тут каких-то 36 часов продержаться. Ерунда! - Я обнимаю свою мамочку, и выхожу в тёплый последний декабрьский день. Да, тёплый: у нас, в Ялте, холод начинается только в феврале. Но тогда приходится не сладко: ветер, свинцовое море, мокрый снег честно отрабатывают звание "зима".
До гостиницы всего ничего - каких-то пятнадцать минут ходьбы.
- Лерочка, привет! Тут такой дурдом, ты не представляешь! - Встретила сменщица меня радостным сообщением.
- А мы в него группу психиатров запустим, и всё! - Парировала я, и проскользнула в дежурную комнату.
Понадобилось всего 15 минут, что бы я себя не узнала! Из полутораметрового узкого зеркала прямо мне в глаза смотрела белокурая красавица с идеальной фигурой, оснащённая грудью почти третьего размера! Откуда я столько свободного тела взяла, и как мне удалось сформировать из скромного потенциала этакую роскошь? Фантастика! Платье под цвет моей же бледной кожи обтекало "внешнюю оболочку организма",которая смело выглядывала в глубокое декольте и где-то даже нескромный разрез до верхней точки бедра. Я ахнула, честное слово!
- Добрый вечер, Пётр Афанасьевич! С наступающим! - Вышла я из дежурки, и нос к носу столкнулась с директором
- ???????? - Помог закрыть рукой свою же отвисшую челюсть нарядно одетый руководитель. А я пошла дальше.
- Привет, Юленька! Работаем? - Ошарашила своим внешним видом я барменшу.
- Это как же так ты смогла-то? - Даже не стараясь быть потактичнее, выдавила из себя Юля.
Вечер начался с триумфа. Потом я закрутилась-завертелась, всё приготовила, и только вздохнула, как в зал кафе потянулись гости со своими разодетыми в пух и прах чадами.
- ... семь, восемь, девять...тринадцать! Чёртова дюжина детишек! - Радостно я закончила счёт-перекличку.
Последними вышли два папы. Я только услышала, как они переговаривались за дверью:
- И почему всё лучшее - детям? А чё б эту бомбоподобную снегурку к нам на банкет не отписать?
- Ага, точно! Чего тебе жена плохого сделала? Она ж обревнуется до обморока! Пойдём уже, отморозок!
- Дед мороз, неуч!
Сказать, что мне это не понравилось, значило бы не просто соврать, а нагло и огульно завраться! Комплементы, которых я не часто удостаивалась даже в молодости. Сейчас-то мне уже сорок! Не слабый подарок новогодний!
- Здравствуйте, маленькие господа! Позвольте представиться: леди хороших манер. Мой дедушка был профессором развлекательных наук, а тётушка - сама Мери Поппинс!
Так я начала свой спектакль, который сразу увлёк всю дюжину.
С детьми умахалась, как бригада стахановцев в забое! Только в три ночи родители разобрали не желающих выходить из сказки ребятишек. Только к пяти убрали с Юлькой зал, только к семи привела себя в обычный вид, смыв раскраску ирокеза, сняв парик и приняв душ. Строгая блуза, пиджак и брюки сделали меня узнаваемой для факса, компьютера, фикуса в кадке и сантехника Вовочки.
- Лера, ты вчера была такая! А сегодня... - Вовочка всегда немногословен, а сейчас и вовсе ушёл в добротный и длительный ступор.
Первое января вобрал в себя суету наступающего года. Всего года, причём, авансом! Там кто-то переел, здесь двое замёрзли, на пятом этаже троим жарко, в сауне веника не оказалось, ребёнок-Костенька в кадке с фикусом закопал два шарика бильярдных, а Варенька из апартаментов захлопнула родителей в ванной комнате, вывернула каким-то волшебным способом ручку и выбросила её в бассейн. К трём ночи уже второго января я начала странно похохатывать, но вовремя пресекла начавшееся было сумасшествие.
Ночь выдалась не скучной! Фейерверки, хлопушки, визг, отборный мат, вой сирены "пожарной машины", хор взбунтовавшейся автосигнализации, лай перепуганного насмерть Графа. К семи, когда уже законно рассвело, я поняла, что скоро усталость приобретет необратимый характер.
В девять я выползла из гостиницы...
Сегодня Крещение и я чувствую, что усталость свою хроническую мне удалось таки подлечить. К 31-му декабря совсем оклемаюсь! |
